Марианна Уиллмен: Город грез

Клэр замерла. Она словно увидела другой мир.

- Я здесь, - прошептала она. Круг замкнулся. - Наконец.

Затаив дыхание, она напрасно искала в себе чувство, на появление которого надеялась, - чувства, которое подсказало бы ей, что она дома. Снова в том месте, где началась ее жизнь. Но ее ждало разочарование.

Венеция была прекрасной, экзотичной, соблазнительной. И чуждой для нее, как луна.

Вода приобрела очаровательный молочно-зеленый оттенок, когда они вошли в Большой канал. Она еще не успела опомниться, а они уже останавливались у швартовных свай причала отеля «Эуропа э Регина», где она заказала номер. Клэр стояла, обратив лицо к солнцу, пока рулевой выгружал ее сумки.

- В первый раз в Венеции, синьорина? - спросил он на смеси итальянского и английского.

- Я родилась здесь, - ответила Клэр. - Мой отец был одним из технических консультантов, которых вызвали сюда, чтобы помочь предотвратить затопление.

- А! - мужчина покачал головой. - Aqua alta.

Венеция серьезно пострадала в шестидесятых и семидесятых годах от поднимающихся приливов, и весь мир пришел на помощь в попытке уберечь бесценные сокровища. Его темные глаза улыбнулись.

- Тогда Венеция у вас в крови, синьорина. Советую повидаться с Ноной Фраскатти… у нее магазин на Мерсери. После района модных бутиков, понимаете, в старом квартале, где она продает старинные украшения и ларцы. Если вы ей понравитесь, она может предсказать вам судьбу. Скажите ей, что вас направил Пьетро.

- Так и сделаю. Grazie.

Она дала ему щедрые чаевые и пошла в отель. После того как в элегантном вестибюле зарегистрировалась и отдала свой паспорт, Клэр оказалась наконец в сказочном номере с мебелью, отделанной парчой, высокими зеркалами из венецианского стекла и чудесными канделябрами.

Должно быть, Тиш сошла с ума! Либо она абсолютно уверена, что я могу убедить графа позволить нам продавать на аукционе всю его коллекцию.

Хотелось бы Клэр, чтобы и она чувствовала себя так же уверенно. Она не сомневалась в своих знаниях и квалификации. Ей не хватало способности убеждать. Когда она исследовала полотно или изучала мебель, она была спокойна, но всегда волновалась, работая с людьми, как это называла Тиш.

Она выросла на отдаленном ранчо, где ее спутниками были только собаки, книги да молчаливый дед, и так никогда и не освоила искусства общения с людьми. И не нужно доказательств, достаточно, что в рабочем столе в Сан-Франциско лежит свидетельство о разводе.

Полгода, подумала она с болью, которая, возможно, перекликалась с гневом, - и ни единого слова от Вэла. Он исчез из ее жизни так, словно их брак был лишь давним сном, который чудесно начался, но превратился потом в кошмар.

Как те сны, которые она видела почти каждую ночь в течение последних двух месяцев.

- Бар, синьорина. - Коридорный открыл элегантный позолоченный шкаф и показал ей ряды бутылок за резными дверцами. Клэр была рада, что он не заметил, насколько она погружена в свои мысли.

Он быстро показал, где что находится, и ушел. Когда она осталась одна, ее первой мыслью было плюхнуться в кровать в спальне и спать часами. Однако ее внимание привлекла терраса за открытыми двойными дверями и великолепный вид на город.

По ту сторону канала над горизонтом возвышалась бело-матовая мраморная церковь Санта-Мария делла Салюте. У Клэр захватило дух. Хотя здание покоилась на деревянных сваях, глубоко забитых под водой, казалось, что церковь, словно огромная плавучая жемчужина, покоится на собственном отражении в Большом канале.

Это зрелище было ей знакомо, и не только по фильмам или путеводителям. Делла Салюте представлена на некоторых полотнах из коллекции графа Людовичи. Клэр видела несколько хороших репродукций. О, но насколько прекраснее была она в реальности!

Пока она любовалась видом, черную гондолу с веселыми туристами обогнала vaporetto, в которой публики было еще больше и которая оставила на канале пенный след и легкую струю выхлопа. Кроме этого, подумала Клэр, ничего не изменилось за десятилетия.

Или за века.

Все мысли о сне улетучились. Клэр захотелось выйти мимо волнующихся от бриза штор цвета слоновой кости на террасу, расслабиться в шезлонге и наслаждаться зрелищем, словно бокалом игристого вина.

Сделав два шага вперед, она остановилась как вкопанная. Шезлонг был занят. Она видела только блестящие темные волосы над черной подушкой и носки мягких мужских туфель.

- О! Простите, - запнулась она. - Это, должно быть, какая-то ошибка… э… mi dipiache!