Стефани Ховард: Если ты простишь меня

Однако Карла не стала смотреть в окно. Просто не хватило духу. Одного взгляда на него будет достаточно, чтобы потерять контроль над собой.

Она села за маленький письменный столик и взяла ручку. «Выброси его из головы, — решительно приказала она себе, — сосредоточься на чем-нибудь другом!» Она вынула блокнот из ящика стола. «Начинай писать письма!»

Дети ушли играть в дальний конец сада. За окном все стихло. Ничто теперь не отвлекает ее внимания, подумала Карла. Она поступила правильно и к тому же действительно смогла написать два нужных письма. Но вдруг она замерла, услышав, как за ее спиной открылась дверь.

Вздрогнув, Карла обернулась и застыла, застигнутая врасплох.

— Что тебе здесь нужно? Прошу, уходи.

Однако столь недружелюбный прием не произвел впечатления на Джэдда. Закрыв за собой дверь, он вошел и остановился посреди комнаты.

— Прости, если побеспокоил. — (Она поняла, что эти слова ровным счетом ничего не значат.) — Мне нужно кое-что тебе сказать. Я отниму всего несколько минут твоего внимания. — Он прошел дальше и остановился у ее кровати, а затем сел на край.

— Где Энни? Она знает, что ты здесь? — Это было первое, что пришло ей в голову. Будет неловко, если Энни войдет и увидит их вместе.

Джэдд, прищурившись, посмотрел на нее.

— Я сказал Энни, что хочу видеть тебя. Она посоветовала мне поискать тебя в твоей комнате.

Что теперь подумает о них Энни? Карлу охватили панический страх и чувство вины. Она представила себе, как сейчас Энни нервно ходит по своей комнате.

— Что ж, говори поскорее и уходи.

— Не беспокойся, я не собираюсь оставаться здесь дольше, чем это необходимо. — Голос его был резок. — Это визит долга. Не пугайся, я пришел не за чем-то другим.

— Слышать это — большое облегчение. — Карла надеялась, что ответила ему таким же, как и у него, холодным тоном. Лишь на мгновение она, круглая идиотка, почувствовала себя задетой его холодностью.

Джэдд спокойно сидел на ее кровати.

— Я не собирался тревожить тебя. Хотя теперь это уже не имеет значения. Но ради собственного спокойствия хочу внести ясность. Возможно, мне следовало сделать это пораньше… — Когда он внезапно умолк, Карла поняла, что он намекает на эпизод на пляже. Помолчав, Джэдд, пожав плечами, закончил: — Ну что ж, сделаю это сейчас.

Карла посмотрела на него. Интересно, что он ей скажет. Если это касается Энни, то тут же заверит его, что он может не беспокоиться — она ничего не скажет Энни. Но то, что она услышала, оказалось для нее полной неожиданностью.

— То, что я сейчас скажу, касается моих чувств к тебе, — промолвил Джэдд.

Эти слова ошарашили Карлу, она словно растаяла, и ей показалось, что все еще возможно. А затем сразу почувствовала себя несчастной. О, если бы не все было потеряно!

— Твои чувства вскоре забудутся, — сказала она, борясь с напрасными надеждами.

Джэдд, посмотрев на нее, молча вздохнул, а потом сказал:

— Но прежде всего я хочу извиниться.

— Извиниться?

— Да. Я раньше очень плохо думал о тебе и не скрывал этого. Теперь понял, что ошибался. Я был к тебе несправедлив. Ты совсем не та, за кого я тебя принимал.

Карле было даже смешно слышать от него все это, ибо она сама уже давно заметила в нем перемены. Она поняла их не головой, а женским чутьем, когда с его лица исчезло привычное, обидное для нее пренебрежение.

— Так вот почему мне наконец было разрешено видеться с Джаспером без сопровождения? Ты понял, что я не собираюсь покушаться на его деньги? А я, признаться, думала, что это дела мешают тебе присутствовать на каждой нашей встрече с Джаспером.

— Нет. Просто я переменил свое мнение о тебе.

— И что же заставило тебя сделать это? — В голосе Карлы уже слышался гнев, в ее памяти всплыли все прежние обиды и оскорбления. — Хотя теперь, я думаю, мне больше хочется узнать, откуда у тебя вообще появилось такое превратное мнение обо мне?

Джэдд, посмотрев на нее, покачал головой.

— Не думаю, что нам стоит углубляться в детали.

— Ты так считаешь? Боюсь, я думаю иначе. Расскажи мне все. У меня такое впечатление, что ты решил, будто знаешь обо мне нечто такое, о чем тебе даже неудобно сказать.

Джэдд промолчал, глаза его сузились, и Карла почувствовала, что в нем происходит какая-то борьба.

— Возможно, — произнес он наконец, словно принял важное решение. — Боюсь, это все, что я могу сказать.

— Нет, изволь говорить все начистоту! Я требую объяснения. — Карла не на шутку рассердилась. — Это уже граничит с наглостью. Ты вел себя по отношению ко мне отвратительно, обвинял меня в самых гнусных и недостойных намерениях. А теперь явился сюда якобы извиниться, но на самом деле хочешь дать мне понять, что у тебя была веская причина думать обо мне дурно… Это не извинение, а еще одно оскорбление, только под маской раскаяния.