Светлана Демидова - У каждого свое проклятье

— Пожалуй… А случаи… ну… исцеления… были?

— Я же сказал, что мы всего год назад начали это дело. Но те, кто живет на строительстве, не пьют и не колются — это точно. Конечно, никто не даст тебе, Саша, гарантии, что эти ребята никогда больше не сорвутся, но они знают: им всегда будет куда приехать, если опять дойдут до края.

— У вас есть спонсоры?

— Да какие спонсоры! — усмехнулся Дмитрий. — Кто станет вкладывать деньги в алкоголиков и наркоманов?

— А на что же вы существуете?

— У ребят почти натуральное хозяйство. Что вырастят, то и будут есть. Если что-нибудь руками сделают и сумеют продать — тоже деньги. В общем, работы столько, что скучать, пить и колоться им некогда.

— Что же такое можно сделать, чтобы продать? — удивился Толмачев.

— У нас есть люди, которые их обучают, например, бондарному делу. Бочки они продают. Когда будет готово специальное помещение, отец Филарет собирается открыть в нем иконописную мастерскую. Есть способные к этому делу ребята. В общем, планы большие.

— А ты там с какого боку?

— У меня нет светской специальности, а потому я на подхвате, — рассмеялся Дмитрий. — Ну а если серьезно: у меня другие задачи, духовного плана…

— И как же к вам попасть?

— Не проблема. Мы же свои люди. Ты, главное, с женой переговори и с сыновьями. Надо, чтобы они сами согласились приехать. Насильно ведь их не потащишь.

— А когда ты уезжаешь?

— Послезавтра.

— Зайдешь к нам перед отъездом?

— Конечно.

— Мариш! А может, и твоему Сережке стоит туда съездить? — подал голос Борис. — Ну… так просто… на экскурсию… посмотреть: как… что… Мается парень. Как бы и его куда не надо не затянуло.

Марина молча кивнула. Конечно же она непременно съездит в Красное с детьми, только всем Епифановым пока не обязательно знать, сколь далеко простираются ее планы.

* * *

Марина с Дмитрием стояли на перроне. Вот-вот должен был подойти поезд на Новгород.

— Ну и… что же ты думаешь насчет моего предложения? — Дмитрий в конце концов решился задать вопрос, который больше всего его мучил.

— А разве у тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? — спросила Марина, глядя в его синие глаза.

— Конечно есть… Я всегда во всем сомневаюсь.

— Во мне не надо, Дима… Я тоже полюбила тебя, как только увидела. Мне сразу стало страшно. Я показалась себе преступницей и предательницей.

— Из-за Алексея?

— Да…

— Поверь, что мы не совершим преступления против его памяти. Ты ведь будешь помнить его всегда?

— Конечно… — Марина посмотрела вдаль, увидела медленно приближающийся к платформе состав и печально сказала: — Твой поезд… Дима…

Дмитрий обнял ее за плечи и отозвался довольно бодро:

— Но ты ведь приедешь ко мне…

— Не скоро… — выдохнула Марина. — Ты же понимаешь, что скоро не получится…

— Понимаю… И буду скучать…

— И я буду.

— Ну… иди, Мариночка… — Дмитрий попытался легонько оттолкнуть ее от себя, когда поезд остановился против них. — Долгие проводы — лишние слезы.

Но Марина не смогла сразу уйти. Она прижалась к нему и обняла за шею. И православному священнику отцу Дмитрию ничего не оставалось делать, кроме как поцеловать ее в губы при всем честном народе.