Сабрина Филипс: Подари мне надежду

Либби нахмурилась.

– Я ожидал, что ты вернешься, когда мое имя впервые появилось в списке богатых людей планеты. Или ты ждала, когда я попаду в десятку самых богатых?

Либби насторожилась. Рион решил, что она пришла к нему за деньгами? Она недоуменно уставилась на него и тут же поняла, что ее первоначальная оценка неверна. Он изменился. Стал жестче и циничнее. Возможно, ей следует радоваться тому, что он оказался для нее незнакомцем, как она и ожидала. Но почему-то ей стало грустно…

– Я никогда не читала и не читаю подобных изданий!

Он жестом указал на огромный кабинет, смежный с ним сад на крыше и невероятно красивый вид на Акрополь и насмешливо выгнул бровь:

– Хочешь сказать, ты не подозревала, что мое положение изменилось?

– Конечно. Но я пришла сюда не за этим.

Рион уничижительно рассмеялся. И все-таки она осталась прежней Либерти Ашворт. По-прежнему отрицает, что ее интересуют деньги. По меньшей мере это объясняет, почему она одета как бродяга. Вероятно, собиралась убедить его, что ее больше не интересуют материальные ценности.

– Но если ты не знала об изменении моего положения, зачем вернулась?

Либби глубоко вздохнула, понимая, что настал ответственный момент.

– Я здесь потому, что прошло пять лет, а нам следовало это уладить давно, – тихо произнесла она, открывая сумку и кладя на стол пачку документов.

Сначала Рион не понял, что она имеет в виду. Он был слишком занят, разглядывая ее лицо. В его присутствии ее щеки раскраснелись. Он догадывался, что она долго готовилась к этому разговору. Но, поняв, что она ждет его ответа, он посмотрел на стол.

Либби почувствовала угрызения совести, когда увидела, как его глаза округлились от ужаса, вины и неверия. Неужели он действительно так удивлен?

Заявление о разводе.

Рион уставился на документ, переполняясь изумлением и яростью. Но изумление длилось всего мгновение. Несмотря на достижения и заработанные миллионы, он по-прежнему был не парой дочери лорда и леди Ашворт.

– Конечно, – с горечью сказал он.

Либби сглотнула подступивший к горлу ком:

– Ты согласен, что мы слишком долго откладывали это дело?

Рион закрыл глаза и глубоко вздохнул, его душа разрывалась от злости и страдания. Он совсем не так представлял момент ее возвращения!

И вот злость начала одерживать верх, и он заставил себя открыть глаза. Он не позволит себе страдать снова! Она хочет развода? Так что же? Он тоже желает развестись, но не развелся потому, что ждал возможности отомстить. Разве сейчас ему не подвернулась такая возможность?

Он взглянул на ее лицо. Ее щеки теперь пылали. Пусть Либби не желает оставаться его женой, но она явно, как и прежде, испытывает к нему влечение. И он по-прежнему хочет ее, нравится ему это или нет.

Губы Риона растянулись в ленивой улыбке. Ему не требуется ее высокое мнение о нем. Ему нужна жена на время проведения избирательной кампании. Он хочет в последний раз затащить ее в постель. Затем он отвергнет ее – точно так же, как когда-то она отвергла его. Он докажет ей, что физическое влечение к нему сильнее классовых различий.

– Нет, женушка , – он намеренно заговорил по-гречески, – жаль, что приходится тебя разочаровывать, но я не согласен.

Она услышала в его тоне угрожающие нотки, и ее сердце екнуло.

– Пожалуйста, пусть мое заявление о разводе проверят твои адвокаты, если хочешь. Они подтвердят, что я ни о чем тебя не прошу.

– А если бы и просила, ничего бы не получила, – ответил он таким холодным тоном, что Либби показалось, будто по ее спине провели кубиком льда. Казалось, пропала последняя надежда решить это дело по-дружески. – Итак, просвети меня, – продолжал он, задаваясь вопросом, осмелилась бы она просить у него денег. – Если деньги тебе не нужны, почему ты жаждешь со мной развестись?

– Потому что глупо оставаться неразведенными, – начала оправдываться она. – Юридически мы в браке, но даже не знаем телефонных номеров друг друга. Заполняя этот формуляр, я поставила галочку в графе «замужем», хотя не видела тебя пять лет. Это притворство.

Рион внимательно посмотрел на нее:

– Когда-то было иначе…

«Да, – уныло подумала Либби, изумляясь тому, сколько эмоций он сумел вложить в свои слова. – Когда-то было иначе».

В ее мозгу промелькнул ряд образов: Афины, покрытые неожиданным февральским снегом, падающим, словно холодное конфетти. Она заправляет взятое напрокат свадебное платье в резиновые сапоги. Они упрашивают двух продрогших прохожих, которые в обмен на обещание угостить их горячим шоколадом становятся свидетелями на их с Рионом скромной свадебной церемонии в ратуше. День их свадьбы – первый день в ее жизни, в котором не было притворства.