Инга Берристер: Жду признания

— Тогда почему ты не займешься со мной любовью по-настоящему?

Линн показалось, что Хуан сейчас отодвинется от нее. Но он погладил ее по волосам и посмотрел так, словно пытался проникнуть ей в душу.

— Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я взял тебя, Линн? Вот так?

Он приник к ее губам. Ритмичные движения его языка в точности совпадали с движениями во время любовного акта-как Линн его себе представляла.

— Да,-простонала Линн, когда он наконец оторвался от ее губ.-Да, хочу.

Хуан лег на нее, раздвинув коленями ее бедра. Линн невольно вздрогнула: таким обжигающе горячим было его тело.

— Ты все еще хочешь меня? Несмотря ни на что?

Он испытующе заглянул ей в глаза. Интересно, подумала Линн, сможет ли Хуан когда-нибудь простить ее? Простить ее предательство? Ее недоверие, которым она разрушила все, что между ними было? Ведь он говорил, что не может любить женщину, которая ему не верит. Впрочем, сейчас она не желала об этом думать… Она его жена. И она его любит. Сейчас только это имело значение.

— Да… Да, Хуан. Я хочу тебя!.. — Она прильнула к нему всем телом. А потом он вошел в нее. Быстро и сразу. Время как будто остановилось. Тело, пронзенное болью, на мгновение утратило чувствительность. Линн ощутила, как напрягся и замер Хуан. А потом боль исчезла, а следом пришло… Линн даже не знала, как это определить. Она выгнула спину, подавшись навстречу Хуану, радостно принимая его в себя. Постепенно его движения становились все более уверенными, но ей было мало этого. Мало.

— Тебе нравится?-Если Хуан внешне контролировал свои эмоции, то хриплый голос выдал жгучее нетерпение.

— Еще, Хуан!-взмолилась она, уткнувшись лицом ему в шею. — Пожалуйста. Возьми меня всю, до конца!

Стоило ей произнести эти слова, как Хуан тут же забыл о сдержанности. Он сжал ее бедра, и Линн впервые узнала всю силу мужского желания — требовательного, неудержимого.

Ее тело, которое уже познало беспредельное наслаждение, заключенное в физической любви, радостно и свободно отзывалось на каждое движение Хуана. Они словно слились в единое существо и вместе достигли высот наслаждения. И там, на самом пике, Хуан выкрикнул ее имя, и в его голосе слышалось торжество. Но даже потом, когда все закончилось, Линн не хотела его отпускать. Она лежала в его объятиях, прижимаясь к нему всем телом. Ей хотелось сказать, что она совершила ошибку. Но если она в чем-то и виновата, так только в том, что любит его слишком сильно. Линн отчаянно пыталась отыскать слова, которые убедили бы его.

Но так и не сумела их найти.

Линн проснулась не сразу. Она будто всплыла на поверхность из глубин сна. Тело казалось каким-то чужим. Впрочем, сегодня оно действительно было уже не таким, как вчера. Вчера они с Хуаном занимались любовью с такой неистовой, безудержной страстью, о существовании которой Линн даже не подозревала. А потом она заснула в его объятиях.

Но сейчас она была одна. Дурное предчувствие разом развеяло всю эйфорию сладостного пробуждения. Дверь в спальню открылась. Линн резко села на постели, инстинктивно потянувшись за простыней.

В комнату вошел Хуан с чашкой дымящегося кофе. Он лишь мельком взглянул на жену, и при этом губы его сжались в жесткую линию. Линн поняла, что интуиция ее не обманула

— Прошу прощения за вчерашнее. Мне очень жаль, что все так получилось.

Его сухой и холодный голос вовсе не походил на голос разгоряченного любовника, который шептал ей во тьме ночи, как сильно он ее хочет и как ему с ней хорошо. Хуан смотрел в сторону, упорно не желая встречаться с ней взглядом.

— Это больше не повторится, Линн. И вчера ничего бы не было, если бы…

— …Если бы я не стала тебя умолять заняться со мной любовью,-упавшим голосом закончила за него Линн.

У нее не осталось уже ничего. Только гордость. И эта гордость помогала ей держаться. Она убила любовь Хуана. Что ж, сама во всем виновата. И заслуживает того, чтобы его потерять. Всю жизнь она боялась верить людям. Боялась, что безоглядное доверие сделает ее уязвимой и все закончится тем, что ей причинят боль. И вот, по странной иронии судьбы, она сострадала как раз от обратного-от недостатка, а не от избытка доверия.

— Я бы хотел, чтобы сегодня ты вернулась со мной в поместье,-продолжал Хуан, как будто не услышав ее замечания.-Нам нужно решить кое-какие дела, прежде… прежде чем я тебя отпущу.

Хуан поставил чашку на стол, и Линн показалось, что у него дрожат руки. Интересно, а если сейчас она подойдет к нему и станет ласкать, как он отреагирует? Линн уже убедилась, что физически привлекает его. Но этого ей было мало. Ей нужна его любовь… Погруженная в свои мысли, Линн не сразу поняла, что сказал ей Хуан. Он хочет ее отпустить? Куда отпустить? О чем он вообще говорит?