Ли Майклс: Стратегия любви

Кэтлин улыбнулась.

— Что-то вроде того.

Маркус ободряюще обнял ее за плечи:

— В любой компании есть такой человек, от которого остается такое же приятное ощущение, как от плитки шоколада. К счастью, такие компании не остаются навечно вместе только потому, что когда-то были — в каком-то смысле — друзьями.

Он пододвинул стул, и Кэтлин с благодарностью опустилась на него.

Хватит о Пенне. Пусть он остается в том неизвестном ей мире, которому принадлежит. Маркус так хорошо умеет расставить все по своим местам!

Маркус щелкнул пальцами проходившему официанту и взял Кэтлин бокал с содовой.

— И все же, с какой стати он называет тебя Котенком? — с любопытством спросил он. — Ты совсем не походишь на этих слабых, беззащитных пушистых созданий.

Кэтлин быстро перевела дух, удивленная, что он снова о том же. Она отхлебнула содовой и полминуты медлила с ответом.

— О, Пенни тоже не считает меня пушистым беззащитным существом. Этим прозвищем я обязана детям на озере, где мы часто бывали, — они просто не могли выговорить мое имя. Вот и назвали меня Котенком, Киттен. Пенни подхватил это имя. — Конечно, когда это слово произносил Пенни, оно приобретало другой оттенок, незачем Маркусу знать об этом. — И вся наша компания последовала его примеру.

— Я никогда не слышал, чтобы тебя кто-нибудь так называл. — В его словах слышалось раздражение.

Она улыбнулась.

— Потому что последующие десять лет я потратила на то, чтобы отучить всех от этой привычки.

— А он не знал об этом? Не могу сказать, что я просто удивлен. Он поразил меня своей фамильярностью.

Она отхлебнула содовой и решила: пусть все остается как есть. Потом честность заставила ее добавить:

— Его здесь не было, он не мог знать, как я возненавидела это прозвище. Мне нужно идти проверить, как дела на кухне. И Анджеле пора бросать свой букет.

Он кивнул.

— Знаешь, Кэтлин, как нам бывало хорошо на таких вечерах, до того как ты стала руководить ими.

— Это издержки бизнеса. Но мне это нравится гораздо больше, чем продавать одежду или быть учительницей. — Она улыбнулась и положила руку ему на плечо. — Не слишком-то впечатляющий выбор. Мне 28 лет, и я сменила три профессии! Но на этот раз, Маркус, мне, наконец, доставляет удовольствие то, что я делаю.

— Тогда тебе лучше идти и заняться своим делом, — сказал он хмуро.

Он взял себе второй бокал шампанского, а Кэтлин пошла проследить за тем, как соблюдаются другие свадебные традиции.

Нил придумал замысловатую церемонию со снятием у невесты подвязки и потешал гостей; все его неженатые друзья должны были в танце улучить момент и попытаться снять ее. Почти все. Пенн и Карл уединились в углу. Из доносившихся обрывков разговора, услышанного ею, когда она обходила зал, она поняла, что Пенн пытается убедить своего друга выбрать для медового месяца пустыню Сахару. У Кэтлин округлились глаза, и в душе она горячо понадеялась, что эти слова не долетели до ушей невесты Карла, — Сабрина чудесная девушка, но без чувства юмора. До их венчания оставалось меньше недели.

Головная боль затаилась где-то над бровями. Маркус был прав. Свадьбы и подобные торжества доставляли ей удовольствие, до того как она сама стала заниматься их организацией. Но в любой работе есть недостатки и преимущества. В целом ей очень нравилась эта работа. И только поздним вечером, после утомительно длинного дня, у нее появлялось чувство легкого сожаления.

Банкет подошел к концу. В безвкусно украшенном лимузине жених и невеста отбыли домой. Служащие фирмы упаковали остатки всякой снеди и удалились. Остались только слегка увядшие цветы да несколько помятые украшения — все это подождет до утра, когда приедет и заберет их цветочник.

— Я провожу тебя домой, — сказал Маркус, когда Кэтлин забирала с собой книгу гостей и пару позолоченных туфель, забытых кем-то в дамской комнате. Непонятно, как хозяйка умудрилась их там потерять? — Просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

У нее потеплело на душе. Было приятно, что так заботятся о твоей безопасности. Конечно, Спрингхилл — это не Нью-Йорк, но все же.

Но он не только проводил ее до дома. Его «мерседес» въехал за ее маленькой машиной на подъездную аллею к ее дому, и он вышел из машины.

Она слишком устала и не обратила внимания, что это прозвучит несколько грубо.

— Маркус, ужасно поздно. Я вся как выжатый лимон.

— Я не пойду в дом. Твоя мама уже готовится ко сну. Но я хотел бы минутку поговорить с тобой, Кэтлин. — Он натянуто улыбнулся. — Кажется, последнее время у нас было не много случаев для этого. Ты все время занята.