Дженнифер Грин: Два жениха, одна невеста

— Как хорошо, — сказал он, садясь на одну из скамеек. Они оба вдохнули свежего воздуха. Эмма заметила, что Гаррет слегка расслабился. Или ей только показалось?

— Я не перестаю винить себя в случившемся, — признался он. — Каролина дважды звонила мне на этой неделе. Я был страшно занят и планировал перезвонить ей, когда выдастся свободная минутка. Она не сказала, что это важно или срочно, но когда позвонили из больницы, у меня чуть сердце не остановилось. — Он резко втянул воздух в легкие, повернулся и взглянул на нее. — Ты расскажешь мне, что знаешь?

Хотела бы Эмма знать больше.

— Я вижу ее довольно часто в городе и на различных вечеринках. Мы не слишком близки, но я уже много лет считаю ее своей подругой, Гаррет. Я надеялась, она знает, что в любой момент может обратиться ко мне. Но единственная неприятность, о которой я слышала, это их размолвка с Грифом, которая случилась довольно давно.

Он кивнул, развернул бутерброд и откусил кусочек.

— У меня сложилось впечатление, что их отношения наладились. Каролина не раз говорила мне, что она сейчас счастливее, чем когда-либо раньше.

— Все так думали. На людях они вели себя как молодожены. Думаю, тебе уже сказали, что Гриф сейчас в отъезде. Трех- или четырехнедельная командировка в Китай, если не ошибаюсь. Но Каролина никогда не упоминала ни о каких неприятностях с тех пор, как они помирились.

— В данный момент единственный вопрос, который имеет значение, это почему она это сделала? Что такого могло произойти, что она решила лишить себя жизни? — Гаррет вытер губы салфеткой. — Если кто-то обидел ее, я выясню, поверь. Но сейчас я не имею ни малейшего представления о ее мотивах.

— Она никому из нас не доверилась, — с грустью произнесла Эмма. — Мы все спрашивали друг друга. Все хотят помочь и чувствуют себя ужасно. Но, возможно, теперь, когда ты здесь, она начнет говорить. — Молодая женщина помолчала. — Не хочу сказать ничего плохого о твоих родителях, но совершенно ясно, что она не желает видеть их или говорить с ними.

— В этом нет ничего удивительного.

Он больше ничего не добавил на эту тему, но ему и не нужно было. Эмма знала его родителей. Они во многом походили на ее собственных. Обе семьи ворочали большими деньгами. И те и другие пытались втянуть своих отпрысков в династические игры.

Но Эмма оставалась незамужней, постоянно сопротивляясь попыткам родителей «отдать ее в хорошую семью». Порой ей казалось, что Иствик живет по средневековым правилам. Толстосумы, среди которых она выросла, были убеждены, что сексуальность — это товар, и что умная женщина должна сделать выгодную партию, используя все имеющиеся средства.

Возможно, это и есть настоящий мир, по крайней мере, все вокруг твердили ей об этом. Так много людей, похоже, думают, что женщина приукрашивает отношения, называя их «любовью», когда в действительности это не что иное, как сожительство. Секс — мощное средство, которое женщина использует, чтобы поймать лучшего парня. Друзья считают, что Эмма наивна, если думает иначе. Она никогда не спорит с ними, она просто не желает ломать себя. Возможно, сказок не бывает, но она предпочитает оставаться одна, чем жить так, как живет большинство окружающих ее людей.

Эмма мысленно отругала себя. Бог знает, отчего ее мысли вдруг потекли в этом направлении. Видимо, присутствие Гаррета вызвало воспоминания о том безумном, трепетном возбуждении, которое она испытывала к нему тогда и которое не имело ничего общего с сексом ради выгоды. Она безумно хотела его всем своим молодым семнадцатилетним телом.

— Где ты собираешься остановиться? — поинтересовалась она, чтобы отвлечься от опасных мыслей.

— С родителями. — Он вздохнул. — Честно говоря, это последнее место, где бы я хотел быть, но для начала мне нужно получить более ясную картину происходящего с моей сестрой. Возможно, они не близки с Каролиной в эмоциональном плане, но я надеюсь, они хоть что-то знают.

Гаррет повернулся и, казалось, на время позабыл о семейных неприятностях. Какое-то мгновение он смотрел на ее лицо, обрамленное лунным светом, на ее спокойную улыбку. Словно они были одни во всей вселенной.

— Я рад, что встретил тебя.

Так откровенно. Так похоже на него.

— Я тоже. Приятно снова повидать тебя. Жаль, что при таких обстоятельствах, но…

— Я думал о тебе. Много раз. — Он не опускал глаза. — Я знаю, что обидел тебя, Эмма.

— Да, обидел. Но с тех пор много воды утекло. Мы оба были слишком юными.