Прекрасная защитница

Элизабет было приятно слышать это. Она и в самом деле порой чувствовала себя уже полноправной миссис Марк Уотсон, хотя и не имела права называться этим гордым именем. Само собой разумелось, что после окончания учебы она переедет в квартиру Марка совсем — речь об этом заходила почти год назад, и Лиз не видела повода снова поднимать это обсуждение, поскольку все было полюбовно решено уже тогда. Ей не раз представлялось, что вскоре Марк сделает следующий шаг к их неизбежной будущей свадьбе. В конце концов, двух лет им обоим должно было вполне хватить, чтобы убедиться, что они идеально подходят друг другу.

Лучшей партии, чем Марк, Лиз для себя не могла и представить. И раз он до сих пор был с ней, то и ему, должно быть, нравилась мысль о предстоящем альянсе. Порой Элизабет думала о том, как они будут не только жить, но и работать вместе. Им будет что обсудить даже тогда, когда их любовные страсти остынут. Лиз восхищалась Марком как юристом и была намерена во что бы то ни стало доказать ему, что она будет достойна его и как женщина, и как профессионал. В последние полгода их встреч она старалась вникать во все тонкости дел, которые доводилось вести Уотсону. Он с удовольствием посвящал ее в юридические вопросы, решение которых ему пришлось взять на себя. «Не думай, что я рассказываю тебе это, только чтобы отвязаться, — шутил Марк. — Я просто до неприличия корыстен. На самом деле мне нравятся твои рассуждения, и ты уже подала мне не одну великолепную идею». Их «юридические вечера», как он прозвал их, давали Лиз уверенность в том, что у них с Марком всегда будет что–то общее. А порой проскальзывала и циничная мысль о том, что, если Уотсон так и не решится узаконить их отношения, она, по крайней мере, получит неплохую практику для своей будущей карьеры. Впрочем, подобные размышления Лиз тут же прогоняла прочь, с неизменным успехом убеждая себя в том, что возлюбленный не меньше нее заинтересован в брачно–профессиональном альянсе.

Он не спешил официально просить ее руки, и Элизабет не торопила его. Казалось, Марк просто тщательно выбирает момент. За два года их встреч Лиз привыкла к тому, что в некоторых вещах Уотсон проявляет настоящий педантизм. Он любил, чтобы все было «правильно». Они ходили в модные рестораны и на премьеры, потому что так было «положено». Некоторые условности Марк соблюдал так точно, что у Лиз это даже вызывало улыбку. Например, он обожал варить кофе «по правилам», хотя это отнимало уйму времени (а кроме того, девушка считала, что сваренный ею самой кофе ничуть не хуже по вкусу и качеству, хотя она и не заводила будильник, чтобы точно знать, что он простоит на огне полминуты). «Правильный» брак тоже должен был полностью удовлетворить Марка: то есть ему просто обязан предшествовать ряд формальностей.

Они несколько раз говорили о браке — просто так, отвлеченно, — и Элизабет поддерживала Марка, когда он говорил, что оба супруга при вступлении в законные отношения должны быть одного уровня образования. По его мнению, было бы несправедливым не дать кому–то из пары, например, закончить университет. Лиз нравилось думать, что речь идет о ней. Ее студенчество было легким препятствием, которое вот–вот должно было быть преодолено.

И как раз сегодня они праздновали получение ее диплома. Элизабет удалось получить блестящие результаты. Три дня назад она позвонила Марку и рассказала о том, что теперь является дипломированным юристом. Остались сущие пустяки — начать строить карьеру. Тогда–то он и предложил ей отпраздновать это событие в их любимом лондонском ресторанчике на Гросвенор–роуд. Когда Лиз спросила, следует ли ей позвонить туда и забронировать столик, он заявил, что сделает это сам, причем специально оговорит и меню. «Особые блюда для особого дня», — пошутил он, и Элизабет вдруг показалось, что земля уходит из–под ног. Особый день! Нет, это было сказано не по поводу ее диплома! Это был явно намек на что–то большее. С приятным чувством собираясь на это «особое» свидание, она не сомневалась, что Марк намерен сделать ей предложение.

Однако теперь, когда она наконец–то дождалась Марка, он не торопился заговорить о главном. Он шутил о том, что окончание Оксфорда сулит ей прекрасную карьеру, предлагал полакомиться самыми вкусными кусочками с его десертной тарелки, но на интересующую Элизабет тему пока не было сказано ни слова. Она уже начала подумывать о том, что, наверное, ошиблась в своих ожиданиях, когда Марк вдруг отставил в сторону тарелку и задумчиво посмотрел на нее. Лиз почувствовала, как сердце в груди судорожно подпрыгнуло: вот, сейчас! По лицу любимого было понятно, что он готов сказать то, ради чего, собственно, и пришел на сегодняшнее свидание!