Фреда Брайт - Счет на двоих

Должно быть, Тед почувствовал скептицизм Дэнни, он был человеком наблюдательным и умел улавливать настроение собеседника.

— Да… я понимаю. Корпус мира не в почете после того, как шляпка слетела с головы Джекки Кеннеди. Это печально. И, что еще хуже, — Бог меня простит! — такая оценка имеет смысл. Что же остается? Ползти по ступенькам лестницы успеха в Вашингтоне? Гоняться в роскошных автомобилях по Палм-Бич? Проигрывать состояния в казино Невады? Я так думаю, что все это театр, не настоящая жизнь. В чем ее ценность? Я достаточно насмотрелся на кровь в Париже и не люблю подобные зрелища.

— В этом я с тобой согласна. Но чем ты хочешь заняться после работы в Корпусе мира?

— Я стану богатым, известным и вся такая музыка. Мечтаю написать книгу о деятельности Корпуса мира, ну хотя бы серию больших статей. О международной политике, влиянии Соединенных Штатов. Это будет здорово! И потом, жизненный опыт не может быть бесполезным. Когда я вернусь, если все будет складываться удачно, займусь журналистикой, хочу вести собственную колонку.

Тед был не против стать похожим на Уолтера Липпмана или Джеймса Рестона, ведущих американских журналистов. В общем, он был полон надежд, планов и фантазий. Дэнни от него млела.

Официант принес мясо с оранжевым соусом и еще пива. Они оба слегка захмелели. Разговор пошел на общие темы: фильмы, книги, театр. Дэнни удивляло, насколько их вкусы совпадали.

Теду нравились Джозеф Хеллер и Джон Апдайк, он восхищался Гретой Гарбо и Мерилин Монро, любил футбол и волейбол. Он с энтузиазмом согласился, что даже самые лучшие писательские курсы — потеря времени. А всякие метафизические кружки — бред собачий. А как насчет восточной мистики, мудрости Востока? Замечательно, если ты родился на Востоке. Он презрительно отозвался о последователях Муна и Ричарде Никсоне.

Дэнни согласно кивала головой, поддакивала. И сама думала: "Какая находка!"

Тед Слоун протянул руку над нагромождением грязных тарелок и взял ее за запястье. По телу Дэнни словно электрический разряд пробежал.

В голове вертелось: он такой зрелый, чувственный, сильный. И такой серьезный!

— Что мы теперь будем делать, Дэнни?

У нее сердце сильнее забилось. Неужели все произойдет так быстро? Дэнни покраснела. Вся залилась румянцем. Они всего-то знали друг друга два часа. Она не могла вот так сигануть с ним в постель, не пройдя все стадии ухаживания. Позднее. Значительно позднее — да! Но это совсем другое дело.

Она вскинула голову, как цветок тянется к солнцу, и выдала очаровательную улыбку.

— А чем ты собирался заняться с Кейси?

Тед смутился и насупился. Она попала в самое сердце.

— Не получив главный приз, ты рассчитываешь на поощрительный?

— Ты меня не так поняла.

— Думаю, я все поняла правильно, — она почувствовала себя оскорбленной.

Впервые она встретила такого парня, и он попался в сети похотливой Кейси. Дэнни не могла понять, против кого направлена ее ярость. Против Кейси, такой сексапильной и красивой? Или против Теда, который попался на крючок Кейси?

Тед оказался примитивнее, чем ей казалось. И, конечно, он хотел трахаться с Кейси.

— Послушай-ка, Слоун! — ей очень хотелось послать его к такой-то матери. — Давай разойдемся в разные стороны. Ты мне ничего не должен. — Она вытащила из сумочки две бумажки, пять и десять долларов. — Это сполна покроет мою долю. Привет! Так будет лучше.

И Дэнни ушла, не обернувшись. Она быстро зашагала по Бродвею, повторяя в такт шагам: "Черт… черт… черт!.."

Она готова была взорваться, когда несколько минут спустя Тед вырос на ее пути.

— Привет, Дэнни!

Она двинулась дальше, и он пятился спиной, не отрывая от нее взгляда.

— Дэнни, нам надо поговорить! — он снова преградил ей дорогу, когда Дэнни попыталась обойти его с боку. — Возникло ужасное непонимание. Я тебя едва знаю, мисс Дэнни Флетчер из Хапперстауна, но, черт возьми, мне очень хочется узнать тебя лучше. Дай мне шанс! Не каждый день я встречаю любительницу Апдайка с такими красивыми ногами. А если серьезно, как ты и я можем завязать серьезные отношения, если ты пытаешься исчезнуть сразу после ужина? Ты не права. Ведь ты готова была влюбиться. Разве не так? Кроме того, я должен отдать тебе сдачу: два доллара девяносто центов.

Она не могла оттолкнуть его. А Тед не мог просто заткнуться. Он говорил и говорил, нес всякую чушь. Читал стихи Эдварда Лира, высказывался об Эбботе и нравах жителей Цинциннати — все для того, чтобы заставить ее улыбнуться. И все время пятился спиной, в любую минуту он мог споткнуться и грохнуться на мостовую.