Джоанна БРЕНДОН: ПРОСТО ПОЦЕЛУЙ

– Мне пора идти. – Он поднялся, подошел к Робин и притянул к себе. – Ты будешь по мне скучать? – вдруг спросил он и неожиданно крепко поцеловал в губы.

На мгновение смутившись, Робин вспомнила, что он собирался вернуться в Сан-Франциско в августе, чтобы реализовать свою идею об офисе на Западном побережье.

– Я буду с нетерпением ждать нашей новой встречи.

– При нашей новой встрече я мог бы преподнести тебе подарок.

– Мне больше всего идет светлый шоколад, – сказала Робин, провожая его к двери. – И чем меньше коробочка, тем лучше я выгляжу. – Ей не хотелось причинять ему боль, но не хотелось подавать и ложную надежду.

– Тогда маленькая коробочка шоколада.

Робин знала, что он все понял.

Слегка обняв ее за плечи, он вместе с ней направился к лифту.

– Надеюсь, с твоей матушкой ничего серьезного. Но ты прав. Лучше самому поехать и разобраться на месте.

Ричард кивнул.

– Ты знаешь матушку. Она горы свернет, чтобы я быстрее вернулся.

– Ну конечно, она обрадуется. Пожелай ей от меня всего наилучшего. Ричард тепло улыбнулся.

– Спасибо, дорогая. Я уверен, ей это понравится. Она так же огорчилась, как и я, когда узнала, что ты не сможешь работать у нас.

В это было трудно поверить. Робин вдруг поняла, что скрывается за «расстройством желудка» Дорис Блам. Бедный Ричард! Пока Мама Блам удерживает бразды правления «Блам Паблишинг», сын никогда не сможет установить отношений с женщинами. Матушка не допустит, чтобы посторонняя женщина заняла в его сердце такое же место.

Почувствовав на себе задумчивый взгляд Ричарда, Робин с опозданием вспомнила о правилах хорошего тона.

– Это очень мило с ее стороны. Скажи от моего имени, что, если я когда-нибудь решу вернуться в Нью-Йорк, она будет первая, к кому я обращусь с просьбой предоставить мне работу. – Ложь, но, казалось, она сделала Ричарда счастливым.

– Я уверен, она будет этому рада. Робин оставила при себе свои мысли и подняла лицо для поцелуя.

– Я тебе позвоню и скажу точно, когда вернусь.

– Нам еще надо осмотреть Сан-Франциско, – напомнила Робин.

– До свидания, моя дорогая.

– Удачного полета!

Ричард пошел к лифту, а Робин вернулась в номер. Она знала, что пока будет не замужем и жить в Калифорнии, «Блам Паблишинг» никогда не откроет офис на Западном побережье.

Обе статьи о Раджане были отправлены издателям. Раджан и Мадхури еще были в Лос-Анджелесе, поэтому Робин ничего не задерживало в Сан-Франциско, и она решила ехать домой.

Упаковывая вещи, женщина вспомнила события прошедшей недели. В профессиональном плане она шагнула далеко вперед. Оставалось уладить личную жизнь.

Дорога домой заняла много времени. По пути Робин приняла важное решение. Если Мэйсу и ей суждено возобновить отношения, то она сделает для этого первый шаг.

«Я люблю его», – подумала она и впервые за много месяцев легко и радостно отнеслась к переполнявшему ее чувству. То, что они имели, было очень ценным. Робин собиралась сделать все возможное, чтобы заставить понять Мэйса, что за их чувства нужно бороться.

Наконец она припарковала автомобиль на своей стоянке, схватила с заднего сиденья сумки, заперла машину и бросилась в квартиру, чтобы скорее прослушать записи автоответчика. Сбросив туфли, она шлепнулась на диван. По крайней мере, одно из сообщений оставит для нее Мэйс. Но такой записи не было.

«Он меня не любит, – думала женщина, смущенная и растерянная. – Пожалуйста, ну пожалуйста, окажись на месте», – повторяла она про себя, когда набирала рабочий телефон Мэйса.

– Алло?

– Это Робин. Мэйс у себя?

– О, здравствуй, Робин, – поприветствовала ее секретарша Мэйса. – Нет, Мэйс.., то есть мистер Чэндлер вышел. Передать ему, чтобы он перезвонил?

– Да, пожалуйста. Я весь день буду дома.

Робин медленно и печально встала с дивана и понесла сумки в спальню, чтобы освободить и убрать их.

Время от времени нетерпение заставляло Робин подходить к телефону, поднимать трубку и класть обратно. Она знала, что секретарша Мэйса не может не передать ее просьбу.

Где он мог запропаститься? Робин сменила дорожный костюм на темно-розовое свободное платье, которое завязывалось сзади на шее. Лиф платья образовывали перекрещивающиеся на груди широкие полосы ткани, а прелестная спина оставалась обнаженной.

Она уложила волосы в узел на макушке, а поверх него завязала ярко-розовый шелковый шарф. Наложив на щеки розовые румяна и проведя по губам подходящим блеском для губ, Робин направилась в кухню, чтобы приготовить поесть.