Джоанна БРЕНДОН - ПРОСТО ПОЦЕЛУЙ

– Не удивительно, – угрюмо сказала она. Разочарование, поражение, гнев – все слилось вместе; она начала ощущать слабую боль под левым глазом.

– Я еду на машине.

Темные брови поднялись от удивления.

– Но я уже купил билеты. Она сердито швырнула свою сумочку на диван, а затем повернулась к нему лицом.

– Тогда тебе придется один из них вернуть, не так ли? – Сложив на груди руки и не мигая, она уставилась на него.

Мэйс не намеревался менять свои планы.

– Я верну их оба, как? – он мило улыбнулся. Чертовски невозмутим! Как это похоже на него! Робин почувствовала, что столкнулась с его волей.

– Поскольку я не распоряжаюсь дорогами, думаю, что не могу возражать против твоей поездки на машине. Но ты не поедешь вместе со мной.

– Уф! Я думаю, было бы лучше, если бы ты ехала со мной. Моя машина удобнее.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю ехать сама. Как это бывало и много раз раньше, когда Робин хотела поступить по-своему, Мэйс открыл рот, чтобы сказать, что они поступят так, как хочет он, в противном случае она не едет. Но вовремя себя остановил. Он сжал зубы, досчитал до десяти и ухмыльнулся.

– Извини, – мягко сказал он. – Думаю, что оказался немного навязчивым.

Робин прикрыла глаза. Неужели Мэйс Чэндлер извинялся? И признавал один из своих главных недостатков? Конечно, это был перелом.

– Очень навязчив, Мэйс. Он вздрогнул, услышав ее холодный голос, но собрался с силами и улыбнулся.

– Виноват. Извини! – Он уверенно направился к дивану, усевшись, осмотрел комнату и заметил, как здесь хорошо. – Прелестно! – его комплимент сопровождался очаровательной улыбкой, которая исчезла, когда взгляд его упал на полку над камином. Он не обратил внимания на фигурки и маленькие вазочки, его внимание привлекли лишь две фотографии. Когда-то в рамке были три фотографии: свадебная фотография его и Робин, слева – ее родители, справа – ее брат Рик и невестка Сьюзен.

Ему очень неприятно было бы задать вопрос о том, что случилось с их фотографией. Он знал, что она забрала ее с собой, когда ушла от него, и сам ее видел в коробке.

– Не устраивайся, Мэйс. Ты не останешься. – Не раздумывая, Робин взяла его за руку и потянула.

Чувственные губы Мэйса скривились в ностальгической улыбке. Его глаза шаловливо заблестели. Он взял ее за запястье и притянул к себе.

– Не смешно, Мэйс.

– Я и не хотел, чтобы это было смешно, милая. – Его сильные руки обхватили ее и пытались удержать от попыток вырваться. Он все ниже и ниже опускал свою голову, пока не спрятал лицо в изгибе ее шеи. – Ты и не знаешь, как сильно я скучал по тебе, – проговорил он.

– Нет! – боролась Робин, несмотря на охватывавшую ее дрожь возбуждения, когда его губы начали мучительно неторопливое исследование ее плеча и шеи. Она знала по прошлому опыту, что ни борьба, ни уговоры не будут ничего значить. Бедняга тщетно надеялась, что охладит его, не отвечая на ласки.

Мэйс сам себе улыбнулся. В его руках она была, как тряпочная кукла, но, по крайней мере, не пыталась вырваться.

Он одерживает победу, мрачно подумала Робин, а его руки скользили по ее телу и заставляли против воли отвечать ему. Губы жалобно задрожали.

– Где же Моника Стивене, она так мне нужна? – проговорила женщина, подставляя лицо для поцелуя.

– Кто? – Он отстранился. – Что ты сказала?

– Моника Стивене, – ее губы дрогнули от улыбки. – Она сказала, что справится и с тобой, и с «синдромом Питера Пэна». Но где она сейчас?

Без предупреждения Мэйс поднялся с дивана и тем самым столкнул ее на пол. Но Робин было все равно. Она была свободна.

Она подавила желание засмеяться, а он стоял, изо всех сил пытаясь выглядеть неприступным.

– Если тебе интересно, она работает в «Сосалито Курьер», – заявила плутовка приторно сладким голосом. – Она принадлежит к тому же типу, что и ты, Мэйс. Только она женщина.

– Очень смешно!

– Я так и думала.

Мэйс пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и стиснул руки.

– С тобой что-то случилось с тех пор.., как ты уехала в Рено. – Его темные брови сдвинулись, выражая сильное неодобрение. – Ты никогда не была такой.., такой…

– Циничной? – предположила она.

– Жесткой. Злой.

Робин содрогнулась, но язвительно заметила:. – Стоило продемонстрировать! – И поднялась с пола. Голос вдруг надломился. – Ты никогда не знаешь, что скрывается под раскрашенным личиком китайской куколки. До тех пор, пока ее не сломаешь и не увидишь, из чего же она в действительности сделана. К сожалению, уже слишком поздно. – Она дернулась, как бы пожимая плечами.