Дикси БРАУНИНГ: ТЕНЬ ПРОШЛОГО

– Алло.

– Челис? Это Тэнси. – (Ее сердце провалилось и звонко ударилось о подковки на лакированных лодочках.) – Ты слишком рано сегодня удалилась, – жизнерадостно объявила секретарша. – Через пять минут после того, как ты вышла из дверей, тебе позвонила старая любовь.

– Какая еще старая любовь? Тэнси, что ты плетешь?

– Может быть, сам Ретт Батлер. Не веришь? Да подожди ты, я серьезно! Когда он попросил позвать мисс Кеньон, один только его голос напомнил мне мятный коктейль и кровать с пологом на столбиках, усыпанную цветами магнолии.

– Тэнси, перестань валять дурака! Он назвал себя? Это был…

– Бенджамин По. Сразу и из Библии, и из литературы. Знаешь, Челис, я, наверное, переберусь в другое место. Как ты думаешь, смогу я себе найти, скажем, Соломона Фолкнера? Или, предположим, Иедидию Хемингуэя? Как сейчас вижу: идем мы с ним по тротуару, впереди яма, и он берет меня за руку, чтобы я ногу не сломала. Потом помогает мне сесть в такси, а потом вытаскивает оттуда, как будто иначе я рассыплюсь на кусочки. Черт побери, он, наверное, даже заплатит за меня в подземке!

– Тэнси, там, откуда мы, я и Бен, родом, подземок нет, – сухо проговорила Челис. – А теперь очнись и выкладывай точно, что он сказал. Ты дала ему мой адрес и телефон?

– Я что, по-твоему, чокнутая? По телефону я могу трепаться о чем хочу, но у меня хватит ума не выдавать такую информацию первому попавшемуся парню с бархатным голосом. Насколько мне известно, у Джека Потрошителя был тягучий южный выговор. А если ты вдруг надумала позвонить ему…

– Я так и сделаю! Спасибо, Тэн…

– Он сказал, что звонит не из дома, но где он, не сказал, – уверенно заявила секретарша. Челис послышалось было злорадное самодовольство в ее тоне, но она решила, что ошиблась. Ведь они с Тэнси прекрасно ладят.

Сделав глубокий выдох, она прогнала досаду. В конце концов, она сама после развода взяла номер, не внесенный в списки. Тэнси всего лишь следует ее же распоряжениям.

– Если он позвонит опять…

– Слушай, он уже знает твой домашний номер, наверное, ты сама ему дала и забыла, и он попросил твой адрес, а я уже начала было диктовать, но сообразила, что раз ты его не дала, то и мне не стоит, верно? Я уже ухожу, вот только выдерну из розетки кофейник. Он, наверное, сегодня же до тебя доберется, а если нет, то постарается завтра.

До завтра еще миллион лет, а сегодня ее не будет дома! Надо как-то пережить этот бесконечный вечер. Уолт договорился свести одного из своих малоизвестных художников с коллекционером, славившимся своей несговорчивостью, и от Челис потребуется все ее обаяние и светскость.

Падая в постель, Челис была как выжатый лимон. Коллекционер собирался требовать возмещения морального ущерба за полнейшее отсутствие квалификации и тем самым унижение своей особы. Самомнение же художника сильно превышало тот уровень, на который давал ему право его нынешний статус, и ей пришлось немало потрудиться, чтобы хоть как-то смягчить некоторые из его оскорбительных реплик. Впрочем, за это ей и платят. Четырнадцать часов в день, шесть дней в неделю плюс филигранное мастерство третейского судьи в шелковых перчатках.

В кровать она свалилась в час двадцать, до начала третьего лежала без сна, не спуская глаз с телефона из слоновой кости, и наутро проспала. Шел сильный дождь, зонтик куда-то запропастился. Когда она уже уходила, заглянул управляющий разъяснить новые правила сбора пищевых отходов. В довершение всего на улице не оказалось ни единого такси.

– Звонил только что, – гордо объявила Тэнси, когда в десять пятнадцать Челис ввалилась в дверь. – Но ты не беспокойся, на этот раз я не дала ему уйти с крючка.

Встав посреди старинного персидского ковра, Челис сбросила с себя несколько унций белого нейлона, служившего ей плащом, и нетерпеливо взглянула на секретаршу.

– Ну же! Ну!

– Он будет ждать тебя к обеду, в двенадцать тридцать. – Тэнси назвала адрес и протянула Челис клочок бумаги, на котором он был нацарапан. – Он сказал, что поймет, если ты не сможешь. Челис, ты не тревожься, если у тебя что-то уже назначено, я с радостью тебя заменю. Самопожертвование – мое второе имя, – Ты говоришь, он здесь? В городе? Ты уверена, что он звонил не из Северной Каролины?

Тэнси пожала полными плечами.

– Если оттуда, значит, у него есть семимильные сапоги, иначе к обеду ему не успеть. – Она с преувеличенным усердием принялась подпиливать свои ногти. – Знаешь, на твоем месте я бы крепко подумала, прежде чем вести двойную игру – с Уолтом и этим Бенджамином. Они оба собственники, а ведь ты не можешь законно владеть ими обоими. Может, поделишься?