Виктория Ли - Поймай меня, если сможешь

Ступеньки были высечены в узком каменном туннеле, протянувшемся сквозь скалу тридцати футов толщиной. Нижний конец этого туннеля находился прямо над потолком. Абигейл добралась до верхней площадки и огляделась, чтобы убедиться, что она здесь одна. Ей повезло: вокруг никого не было. Вздохнув с облегчением, так как карабкаться туда и обратно под взглядами зрителей было просто ужасно, она начала свой путь, сосредоточив все внимание на преодолении неровных ступеней.

Желание у нее было таким простым, что никаких раздумий не требовалось. Закрыв глаза и расставив руки, так чтоб они уперлись в обе стенки наклонного туннеля, она сделала первый шаг. Удостоверившись, что нога стоит твердо, приставила к ней вторую, затем передвинула по стене руки. Потом повторила все это снова… и снова, неторопливо делая шаг за шагом.

Стены под ее пальцами перестали быть гладкими, как в начале туннеля. Их пересекали трещины и разломы. Ступеньки становились все уже, так что она не могла ускорить движение, соблюдая особую осторожность. Туннель расширился, так что она уже не могла упираться руками в обе стены и вынуждена была нащупывать свой путь вдоль одной из них.

Поскольку она забыла сосчитать ступеньки, то не сообразила, что достигла подножия лестницы, пока не ощутила под ногами ровную площадку. Было невероятно трудно не открыть глаза в этот момент. Ей вспомнились ее прежние попытки одолеть Ступени Желания. Первый раз она открыла на мгновение глаза, когда поднималась обратно, тем самым нарушила условие и потеряла возможность исполнения задуманного желания. Однако это происходило в разгар туристического сезона, и за ней была очередь жаждущих своего шанса, так что она притворилась, будто ничего не произошло и продолжила свой путь. Она закончила его очень лихо, как может только человек, который видит, куда ступает.

Сейчас она поборола искушение, была уже на полпути вверх и могла уже коснуться обеих сторон туннеля, когда странный холодок пробежал у нее по позвоночнику. Она вздрогнула и ощутила страх, чувствуя, что ей грозит опасность, но не подозревая, откуда ее ждать.

Абби испугалась, но не так, как тогда, когда воображала свое падение вниз головой с крепостной стены замка Бларни. Это ощущение было совсем другое, гораздо хуже, потому что она не понимала, чем оно вызвано.

Она ступила вперед, не позволяя себе малодушно открыть глаза, потому что здравый смысл подсказывал ей, что бояться нечего… разве только духов друидов.

Еще один шаг, ладони ее заныли оттого, что она слишком сильно нажимала на шершавые стены. В туннеле было тихо-тихо, но теперь эта тишина казалась зловещей и напоминала об отдаленности остальных туристов.

Абигейл споткнулась, наступив на мелкий камешек, но не это заставило ее сдаться, не достигнув цели. Она услышала слабый звук чьего-то дыхания, и это насторожило ее, заставило открыть глаза. Это было очень своевременно — она увидела стоящего перед ней мужчину. Его руки тянулись к ней, выражение лица в полумраке нельзя было различить.

На мгновение она подумала, что это Тэннер пришел за ней, но тут мужчина, в котором Абигейл с ужасом узнала Йошимото, рванулся вперед, и Абби поняла, что он собирался не схватить ее, а, наоборот, — толкнуть. Он собрался столкнуть ее вниз со ступенек! Бежать было некуда, думать тоже, на крик и то времени не было. В отчаянной попытке спастись она бросилась ему в ноги, чтобы он потерял равновесие.

Плечо Абби ударило его в лодыжку, он упал, перелетел через ее голову, ударив ногой в подбородок, и покатился кувырком вниз по узким неровным ступенькам… Единственным шумом был звук ударов его тела о монолитный камень скалы, повторяющийся снова и снова, пока он не стих, и все, что она могла различить, это еле видное распластанное тело внизу.

Эхо смерти звучало в ее ушах. Затем наступил ошеломляющий момент абсолютной тишины, когда духи прошлой эры явились требовать своей законной доли… А затем тишина взорвалась отчаянным неумолкающим воплем… Абби кричала, кричала и не могла остановиться.

В дни, последовавшие за этим, Тэннер и Абби почти не разговаривали о том, что произошло. По крайней мере, не друг с другом. Им хватило того, что пришлось снова и снова подробно рассказывать все представителям властей, для которых каждая, самая мельчайшая деталь казалась значительной. Присутствие Рори, а вернее его участие в происшедшем, отвело от них подозрения и сомнения в их виновности. Как объяснил Тэннер, это было просто следствием профессиональной учтивости. Впрочем, чем заслужил Рори такое особое отношение, он объяснять ей не стал.