— Вот вы где! — и пухлая рука похлопала его по плечу. У Тэннера было две секунды, чтобы скрыть свою досаду до того, как миссис Браунинг с выжидающим видом встала около стула напротив него. Желтое платье из полиэфира с крупным рисунком туго обтягивало ее крепкую фигуру. Нынешним утром ее рыжие, как морковь, волосы были старательно укрощены в прическу, напоминающую то ли улей, то ли воронье гнездо. Огромные темные очки болтались на блестящей толстой цепочке, на пальце у нее было массивное кольцо с камнем, больше всего напоминавшим кусочек цемента.
У Тэннера не было сомнений, что уклониться от беседы с этой дамой ему не удастся.
Подавив стон, он поднялся на ноги и, обойдя стол, любезно отодвинул стул. Однако к тому времени, как она удобно устроилась, он не смог придумать никакого предлога, чтобы удалиться, не обижая ее. Поэтому он уселся и мысленно взмолился, чтобы официант поспешил с кофе.
— Я ненавижу завтракать одна. А вы, мистер Флинн? — Он буркнул что-то, и миссис Браунинг заулыбалась от удовольствия. — А где же эта милая мисс Робертс? Все еще спит?
— Право, я не знаю, миссис Браунинг. По дороге сюда я не остановился у ее двери.
— Но я думала… — Она оборвала фразу на половине, и пламенный румянец, расцветивший ее лицо, доставил Тэннеру хоть некоторое удовлетворение. Когда она схватила со столика меню и спряталась за ним, он почти не ощутил раскаяния.
Честно говоря, миссис Браунинг была не так уж виновата, решив, будто они с Абби делят одну комнату. Сама Абигейл не делала никаких попыток развеять представление, что они — пара в самом интимном смысле этого слова. Более того, она обращалась к Тэннеру с небрежной шутливостью, от которой он вчера весь обед просидел как на иголках. Миссис Браунинг получила истинное удовольствие, наблюдая за их флиртом.
Тэннер не слишком удивился, когда, спустившись перед обедом в бар, обнаружил, что Абби жизнерадостно болтает с миссис Браунинг. Абигейл просто не принадлежала к числу тех, кто способен сидеть в одиночестве, когда неподалеку есть еще кто-то. Он часто восхищался ее общительностью, позволявшей ей заводить друзей, не имея с людьми ничего общего, кроме разве что знания их языка.
То есть восхищался до вчерашнего вечера, когда она намеренно превратила их интимный дуэт в трио.
Начав с того, что представила пожилую женщину как учительницу из Дерри на пенсии, имевшую, кстати, родных в Калифорнии, Абби продолжала выуживать из миссис Браунинг подробности этого, хотя та в самом начале разговора призналась, что ни разу не ездила в Калифорнию и не встречала своих родственников. Тэннер ни о чем не подозревал, пока Абби не стала поощрять эту женщину говорить и говорить обо всем: о себе, о своей стране и прочих нудных вещах. Впрочем, миссис Браунинг поощрения не требовались, хотя следовало отдать ей должное, она вежливо попыталась не мешать им за обедом.
Однако Абигейл и слышать об этом не хотела. Весь вечер она не отпускала миссис Браунинг от себя. Средневековым рыцарям было чему поучиться у Абби в искусстве пользоваться щитом. Она искусно держала около себя миссис Браунинг до тех пор, пока после кофе не попросила Тэннера проводить пожилую даму в ее комнату. Когда Тэннер вернулся, исполнив долг джентльмена, Абби уже предусмотрительно заперлась у себя в номере.
Наверное, Тэннеру не стоило винить миссис Браунинг за мысль, что он будет рад ее обществу за завтраком. Он откашлялся и выбрал тему, которая должна была помочь старой учительнице преодолеть смущение.
— Вы вчера вечером упоминали, что собираетесь сегодня посетить ратмулланское аббатство.
Она выглянула из-за меню и, по-видимому, решила принять оливковую ветвь, потому что, отложив листок в сторону, энергично закивала.
— Его называют аббатством, хотя на самом деле это мужской монастырь… согласитесь, что разница есть.
В последующие тридцать минут Тэннер обнаружил, что обладает недюжинными способностями кивать, говорить время от времени «угу» или «неужели» и при этом продолжать неотрывно думать об Абби и представлять себе выражение ее лица, когда он, в конце концов, ее настигнет.
Предвкушение этого постепенно подняло его настроение. День впереди перестал казаться унылым. Ничего он так не любил, как спокойную езду среди ирландских полей и лесов в яркий солнечный день, вроде нынешнего.
Так хорошо стало у него на душе, что когда миссис Браунинг исчерпала свои сведения о Ратмуллане, он спросил ее о куске цемента, украшавшем ее палец.
Читать дальше