Виктория Ли - Поймай меня, если сможешь

— Ты уверена, что он следовал за тобой?

— Угу. — Абби кивнула и открыла переданный им пакетик чипсов. — У него не было никакой возможности укрыться, потому что на этой дороге мало ездят, даже в разгар туристического сезона. Полагаю, мне не следовало его поддразнивать. Наверное, из-за этого он так и поступил.

— Как поступил, Абби?

Она услышала непреклонность в его голосе, которая означала, что он не отстанет от нее, пока не дождется ответа. И все-таки она заставила его еще подождать, выстраивая в уме свой рассказ.

— Поездив немного вокруг холмов, я решила прогуляться по берегу пешком. Было еще светло, и я подумала, что вид на деревню Конера за озером будет хорошо смотреться на рисунках. — Тэннер недвусмысленно высказал мимикой свое отношение к этой ее прогулочке, но Абби в ответ небрежно взмахнула пакетиком чипсов. — Думай, что хочешь, Тэннер, но я считала, что если Сэмюэльс такой дурак, что таскается за мной весь день как привязанный, лишь бы что-то вынюхать о моих намерениях, он заслужил, чтоб ему подергали нервы. Во всяком случае, я пошла по берегу. Когда Сэмюэльс остался на месте, я решила, что ему это надоело, и он сейчас отправится назад.

— Ну и как он? Отправился?

— Совершенно верно. К тому времени, как я вернулась к машине, почти совсем стемнело. К несчастью, все четыре колеса моего автомобиля были спущены. — Многозначительно вздернув бровь, она посмотрела на Тэннера. — Я пришла к выводу, что твой служащий сделал это, чтобы отплатить мне за потраченное зря время.

Ярость засверкала во взгляде Тэннера, но тон, которым попросил ее продолжить свою историю, был подчеркнуто мягким.

— А что там такое ты говорила о собаке?

Она поспешила завершить рассказ, стремясь покончить с этим раз и навсегда, потому что туман, сгущавшийся вокруг, заставил ее снова поежиться от уже пережитого страха.

— Я должна была возвращаться в темноте, туман стал совсем непроницаемым, и я заблудилась. Наверное, не туда свернула. Собака нашла меня спустя два часа.

Ее всю трясло, и, когда Тэннер передвинулся на камне и притянул к себе, Абби охотно отдалась теплым надежным объятиям. Больше он ее ни о чем не спрашивал, а она ничего больше не говорила. С этим было покончено навсегда. И когда Тэннер баюкал ее и шептал на ухо слова утешения, Абби было легко поверить, что ничто ее теперь не напугает.

Вдруг ей пришло в голову, что Тэннеру не пришлось бы сейчас ее успокаивать, если бы он не отдал распоряжение своим сотрудникам шпионить за ней. Передернув плечами, она высвободилась из его объятий и сердито блеснула глазами.

— Тебе жаль, что эта история вышла из-под контроля? Если ты так считаешь, тогда тебе следовало проучить Сэмюэльса еще в Таиланде, когда он сообщил администрации аэропорта, что я везу контрабандой героин. Полагаю, мне еще повезло, что ему не пришло в голову действительно подсунуть мне что-нибудь, чтоб они это нашли. Иначе я все еще сидела бы там или уже умерла, и все благодаря твоему идиоту-служащему.

Краска сбежала с его лица, словно кто-то стер с него румянец взмахом волшебной палочки. Закрыв глаза, он окаменел, как скала, на которой они сидели. Он даже не пытался что-то сказать в свое оправдание или коснуться ее и, кажется, даже перестал дышать.

Абигейл даже растерялась от такой его реакции. Она боялась поверить в то, что Тэннер был не в курсе происходящих событий. Ей был известен высокий уровень дисциплины служащих Тэннера, и ей не приходила в голову мысль, что Сэмюэльс совершил этот неблаговидный поступок по собственной инициативе, а не с благословения своего босса.

Она толковала зародившееся в душе сомнение в пользу Тэннера, потому что не хотела верить в обратное. Однако стереть из памяти эти случаи она не могла, потому что они были крайне неприятны.

— Ты ведь первый раз услышал об этом, Тэннер?

Когда он открыл глаза, ее поразила сила гнева в его пылающем взгляде. Сила его эмоций была настолько велика, что, если бы это был другой человек, а не Тэннер, она в страхе бежала бы прочь.

— Абби, клянусь тебе, я ни о чем даже не подозревал. — Он говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Ни один из моих служащих не имеет права как-то вмешиваться в твои дела. Три года тому назад я дал ясно понять всем, что это не их ума дело. Все, что делал Сэмюэльс, он делал по собственной инициативе.

Тыльной стороной руки он приподнял ее подбородок, и нежность этого прикосновения резко контрастировала со свирепостью его взгляда.