Дженет Таннер - Обман и желание

Глаза Мэгги наполнились слезами:

— Бедная Дина!

— Да, бедная, — откликнулась Роза. — Я хочу увидеть Дину, могу ли я взять твою машину, Майк?

— Но…

— Я должна сказать ей очень важную вещь.

Майк полез в карман и достал ключи от машины.

Майк подошел к Мэгги, а она отвернулась и смахнула рукой слезы, стараясь сделать это незаметно.

— Майк, для Розы будет большим ударом, что мы… что я и ты… У нее в жизни было достаточно горьких минут. Я не хочу, чтобы еще и такое свалилось ей на голову. Я должна отправляться на Корфу и постараться наладить жизнь с Ари.

Майк пытался спорить с ней, но безрезультатно.

Он махнул рукой:

— Хорошо, Мэгги, поступай как знаешь. Я не хочу больше с тобой спорить. С меня уже и так достаточно. Я еду домой.

— Но ведь Роза взяла твою машину.

— Ах, черт, я забыл.

Мэгги чувствовала, как слезы катились у нее по щекам. Господи, ведь это так просто, взять и рассказать ему все, что у нее на сердце, что она хочет быть с ним до конца своих дней, что она любит его, беда только, встретились они слишком поздно. Остаться с ним значило бы ранить двоих людей, которых она по-своему любила: Розу и Ари. Она понимала, что счастье, отобранное у других, не принесет радости. Лучше оставить все как есть.

— Спокойной ночи, Майк, — сказала она. Потом повернулась и стала подниматься по лестнице.

Дон Кеннеди остановился возле двери бывшего кабинета Вана. Его красное лицо горело от нетерпения, взгляд выдавал напряжение. Настал самый неприятный момент этого дня, который мог еще иметь продолжение.

Дон нерешительно стоял возле двери, прислушиваясь к тому, что происходило в кабинете, но ничего не слышал.

— Дина! — позвал он нетерпеливо. — Дина, это я, Дон. У тебя все в порядке?

Ответа не последовало. Уже прошло больше часа после того, как миссис Брант, экономка Дины, позвонила ему по телефону и попросила приехать немедленно: почти три часа назад Дина вернулась с фабрики и заперлась в кабинете Вана.

— Я начинаю волноваться за нее, мистер Кеннеди, — сказала экономка, когда он, припарковав свой BMW на гравийной дорожке, направился к дому. — Уж не знаю, что с ней. Не знаю, что случилось, но, по-моему, что-то серьезное. Я никогда раньше ее такой не видела, по крайней мере, после гибели Вана.

— Да, я думаю, что серьезное, — сказал Дон. После ленча с Диной он не вернулся в офис, а поехал в центр города, где ему предстояло несколько серьезных деловых встреч. Он был уже на пути домой, когда в машине раздался звонок миссис Брант. Дон никогда не поднимал трубку, сидя за рулем. Потом он перезвонил в «Вандину», чтобы узнать новости. Взволнованная Лиза рассказала ему о последних событиях, и он сразу же отправился к Дине домой. Он ехал на большой скорости, что было совсем не свойственно ему при его осмотрительности, и винил себя за то, что не оказался рядом, когда был больше всего нужен Дине.

Черт, ему всегда чем-то не нравился Стив, почему же он не прислушался к своему внутреннему голосу. Но очень легко быть мудрым сейчас, раньше он полагал, что его неприязнь спровоцирована ревностью к человеку, который вошел в жизнь Дины и сразу монополизировал ее внимание. Дон уличал в эгоизме себя и всех остальных и вовсе не гордился тем, что не любит человека, который хотя бы на время сделал Дину счастливой.

В этом, конечно, тоже была причина его бездействия. Он не хотел разрушать счастье Дины. Сейчас, столкнувшись лицом к лицу с бедой, он пожалел, что в свое время не поступил как следовало.

Что же будет дальше? Он нажал педаль газа, подгоняемый желанием поскорей увидеть Дину. Весь ее мир, когда-то столь надежный, теперь превратился в хаос. Сначала смерть Вана, потом исчезновение Розы, кража моделей из коллекции, а теперь еще и это. Все рушилось вокруг. Малейшей неприятности будет достаточно, чтобы окончательно выбить почву у Дины из-под ног.

— В чем дело? — спросил он экономку, ожидавшую его около дома и нервно сжимавшую пальцы. — Где миссис Маршалл?

— Все еще в кабинете. Она появилась с таким лицом, будто увидела привидение, бледная как полотно. Я у нее спросила: «Миссис Маршалл, что случилось?», но она мне не ответила. Она словно в коме, глаза потухшие. Я даже не знаю, услышала ли она меня, а потом она сказала: «Я пойду побуду с Ваном». «Что вы имеете в виду, миссис Маршалл?» — спросила я. Она вроде бы пришла в себя, когда говорила, но потом, опять совсем не замечая меня, направилась прямо в кабинет, и до сих пор она там. Что же с ней такое, мистер Кеннеди? Почему она так ведет себя?