Джин Стоун: Такая разная любовь

— Дональд Хаггерти был невиновен, — сказала она, чувствуя, что говорит неубедительно.

— Дональд Хаггерти был богат. Да и дело получило в газетах шумную рекламу.

Мэг снова пригубила вино. «Пошел ты, Данни! Я сделала свою работу». Поставив бокал на стол, она уставилась на играющую бликами красную жидкость. Она хорошо знала Данни и понимала, что он ни в чем ее не обвиняет. Просто отводит душу по поводу сегодняшнего решения суда, выпускает пар. Чувствует и свою вину: ведь это он собрал улики, которые помогли Мэг спасти Холли от наказания.

— Загляни правде в глаза, Мэг, — продолжал Данни. — Неужели ты всерьез полагаешь, что сегодня прозвучал бы оправдательный приговор, если бы Холли не была столь… — Запнувшись, он стал искать подходящее слово.

— …известна в обществе? — попробовала угадать Мэг.

— Богата.

— Если бы не горела дикой жаждой сенсации?

— Если бы не горела диким желанием привлечь к себе всеобщее внимание.

Мэг удивленно повела бровью:

— Ну, так и что?

Данни завернул край скатерти.

— Ничего. Ты права. Давай поговорим о чем-нибудь другом. О сексе, например.

Мэг от неожиданности рассмеялась:

— Лучше не надо. Поговорим о чем-нибудь приятном.

Данни только тихо присвистнул:

— Ага, выходит, горизонт опять чист и ты ждешь появления нового мужика.

— Да, от последнего я избавилась. И больше не хочу.

— Значит, ты все-таки послала своего Кролика Роджера [3] Игра слов, построенная на созвучии двух имен: Roger Rabbit и Roger Barrett. Кролик Роджер (по-английски: Roger Rabbit) — известный комедийный мультипликационный персонаж. .

Она улыбнулась:

— Баррет. Его звали Роджер Баррет.

Данни откинулся на спинку стула. Мэг чувствовала, что он буравит ее своим взглядом.

— Что-то я не пойму, Мэг. Господь тебя вроде ничем не обидел. Блестящий, удачливый адвокат. Очаровательная женщина. — Он подался вперед, улыбнулся и, понизив голос, проговорил: — Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что ты писаная красавица? О, эти густые каштановые волосы, сексапильная улыбка Карли Саймон, эти длинные ножки… — Он тихо застонал, зажмурился и приложил руку к своей груди. — О, что за ножки!..

Мэг снова рассмеялась:

— Может, хватит, Данни?

Он выпрямился:

— Но я же не вру, и ты это прекрасно знаешь. И вот… ничего не понимаю! Почему ты никак не можешь расслабиться, Мэг? Расслабиться и влюбиться в кого-нибудь? Позволить этому человеку полюбить тебя?

Она обвела глазами погруженную в мягкий полумрак залу. В уютной обстановке проводили время улыбающиеся парочки, за каждым столиком была своя жизнь… Мэг не могла ответить сейчас на вопрос Данни, потому что этот самый вопрос во всей своей неразрешимости стоял перед ней уже много лет.

Мэг подняла на него глаза.

— Я пыталась, — сказала она. — Думала, что с Роджером все будет иначе. Решила про себя: «Все! На этот раз все будет по-другому». Но…

Поначалу Мэг всегда так думала. При встрече с каждым новым мужчиной. Но ни одному из них так и не удалось проникнуть в тот кокон, которым она обернула себя и все свои чувства после того, как рассталась со Стивеном Райли. Ни один человек, — ни один мужчина за пятнадцать с лишним лет! — так и не смог сравниться со Стивеном, который был ее первой любовью. Первой и единственной. А после него Мэг могла любить только свою работу, свою карьеру.

Она сморгнула слезы, прежде чем они успели навернуться на глаза.

— Мы с тобой разные, Данни. Тебе достаточно просто держать кого-нибудь в своих объятиях. В своей постели. Все равно кого. А лично мне уж лучше быть одной.

— Может, просто ты еще не встретила своего парня.

— Ты, наверно, удивишься, но кроме мужчин в жизни женщины есть многое другое.

— Слава? Состояние? Значит, это все, чего ты хотела?

— Я люблю много работать. А славу ненавижу, и ты это знаешь.

— Верно. Не любишь, когда тебя снимают, когда о тебе пишут в газетах. Ну, а деньги? Работа с Ларсоном и Баскомбом принесла тебе состояние. Неплохо, а?

Мэг не ответила.

— Не скромничай, крошка. Домик из бурого камня как раз и есть дворец твоей мечты, которая воплотилась в жизнь.

Ей представился Лохматый, развалившийся на подоконнике и поводящий своими желтыми глазами вдоль Восемьдесят второй улицы в ожидании возвращения хозяйки. Верный, любящий Лохматый. Так ли уж ему важно, богата она или бедна?

Образ кота испарился, а перед глазами Мэг возникли очертания маленькой грязной комнатушки. Той, в которой Мэг выросла…