Сьюзен Филлипс - Просто неотразим!

— Когда ты повзрослеешь, Мег? Тебе тридцать лет. Пора выплывать или идти ко дну.

— Знаю. И собираюсь изменить свою жизнь. Но…

— Тебя никто в этот переплет не загонял. Сама и выбирайся. Ты куда умнее, чем воображаешь. Я верю в тебя. Хотя ты сама в себя не веришь.

— Я ценю твое мнение, но нуждаюсь в помощи. Прямо сейчас. Честно. Ты должен помочь мне.

— Иисусе, Мег! Неужели у тебя нет никакой гордости?

— Что за дерьмо ты несешь?

— В таком случае не заставляй меня это говорить! Ты вполне способна организовать собственную жизнь. И прекрасно это сознаешь, верно?

— Дил…

— Ты моя сестра, и я люблю тебя. Именно потому, что люблю, я вешаю трубку.

Она смотрела на замолчавший телефон. Рассерженная, но не удивленная этим свидетельством семейного заговора. Родители были в Китае, но перед отъездом яснее ясного дали понять, что не собираются снова спасать дочь. Ее устрашающая бабка Белинда никому не подавала милостыни. И, даже одолжив денег, потребует, чтобы за это Мег записалась на театральные курсы или делала еще что-то, столь же скучное. А дядя Майкл… в последнюю встречу он прочитал ей язвительную нотацию о личной ответственности. И поскольку Люси в бегах, у Мег остались еще три близких подруги. Все богатые и все вполне кредитоспособные.

Но согласятся ли они одолжить ей денег?

В этом вся загвоздка. Джорджи, Эйприл и Саша были женщинами независимыми, непредсказуемыми, годами твердившими Мег о необходимости прекратить болтаться без дела и найти себе подходящее занятие. Все же, если объяснить, в каком отчаянном положении она находится…

«Неужели у тебя нет гордости?»

И неужели она хочет дать состоявшимся подругам лишнее доказательство собственной никчемности?

Но с другой стороны, что ей делать? В бумажнике и сотни долларов не наберется, ни одной кредитки, опустошенный чековый счет, бензиновый бак не заполнен и наполовину, и машина, которая в любую минуту может сломаться… Дилан прав. Однако как это ни противно, ей нужна работа, и как можно скорее.

Мег задумалась. Она никогда не найдет в этом городе работы. Но она наверняка сможет получить какое-то место в Сан-Антонио и Остине. Конечно, это означает, что придется сбежать, не заплатив по гостиничному счету. Но у нее просто нет выхода.

Положив внезапно вспотевшие ладони на руль, Мег медленно выехала с парковки. Рев прохудившегося глушителя заставил ее пожалеть о «ниссане-ультима», от которого пришлось отказаться, когда отец перестал оплачивать кредит. У нее осталась только та одежда, что на ней, и содержимое сумочки. Ее здорово взбесила необходимость оставить чемодан в отеле, но она задолжала за три ночи, а это больше четырехсот долларов. Вряд ли с этим можно что-то сделать, по крайней мере сейчас. Она заплатит с процентами. Как только найдет работу. Вот только Мег понятия не имела, какой должна быть эта работа. Что-то временное и, будем надеяться, хорошо оплачиваемое. Пока она не сообразит, что делать дальше.

Женщина, толкавшая коляску, остановилась и уставилась на коричневый «бьюик», только что исторгший облако маслянистого дыма. Эта особенность вместе с истошно ревевшим глушителем вряд ли делала развалюху идеальным средством побега, и Мег постаралась сползти вниз. Она миновала здание суда и огороженную публичную библиотеку и приблизилась к границе города, отмеченную табличкой: «Вы покидаете Уайнет, штат Техас. Теодор Бодин. Мэр».

Она не виделась с Тедом с той ужасной встречи на церковной парковке. И теперь они больше уже не увидятся. Можно дать голову на отсечение: женщины уже в очередь выстраиваются, чтобы занять место Люси.

Позади взвыла сирена. Взгляд Мег метнулся к зеркалу заднего вида, в котором отражались красные вспышки мигалки патрульной машины.

Мег судорожно вцепилась в рулевое колесо, причалила к обочине, молясь, чтобы все дело оказалось в неисправном глушителе, и проклиная себя зато, что не починила его перед отъездом из Лос-Анджелеса.

Тоскливое отчаяние комом свернулось в желудке, пока двое полицейских проверяли ее номера. Наконец тот, кто сидел за рулем, вышел и вразвалочку пошел к ней. Толстое брюхо мешком нависало над ремнем. Красная, обветренная физиономия, большой нос, седеющие спутанные волосы, торчавшие из-под фуражки.

Мег опустила окно и льстиво улыбнулась:

— Здравствуйте, офицер.

«Господи, пусть это будет мой глушитель, а не бегство из гостиницы…»

Не дожидаясь вопросов, она протянула водительские права и регистрацию.