Доминик Дьен - Мод навсегда

– Потрясающая перспектива!.. Вы меня убедили!

Мод сама не понимала, почему вдруг испытала огромное облегчение при мысли о том, что ей не придется с ним расставаться.

– Замечательно! Тогда я только отменю одну встречу…

Он вынул мобильный телефон и, встав из-за стола, отошел в сторону. Из вежливости Мод старалась как можно медленнее застегивать свою парку, чтобы дать ему время спокойно поговорить. Она представила, что он звонит какой-то женщине, и испытала совершенно глупый укол ревности. «Бедняжка, у тебя совсем крыша поехала!» – отчитала она саму себя.

Он подошел к ней:

– Ну что, идем?

– Идем!

Ее сердце забилось быстрее. Роман Коэна «Солал» так и остался лежать на столике.

Они сели в разбитое такси и поехали по Восьмой авеню по направлению к 55-й улице. Водителя звали Туссэн Ляроз. Он был родом с Гаити. Услышав, что пассажиры говорят по-французски, он спросил, не знают ли они некоего Патрика, которого он возил в прошлом году целую неделю; получив отрицательный ответ, он принялся напевать Эдит Пиаф.

Ресторан «Карнеги Дели» находился на Седьмой авеню. Мод была там впервые. Переступив порог, она отметила про себя, что попала в нью-йоркский вариант «Голденберга» в эпоху его величия – был такой ресторан на улице Розье в Париже.

Стоявший в заведении гам напомнил ей столовую. Они пристроились у бара, дожидаясь, пока в первом зале освободится столик. Сотни фотографий с автографами киноактеров и звезд мюзик-холла привносили своеобразную нотку бомонда. Над барной стойкой на огромных мясницких крюках висели батоны салями, размерам которых позавидовал бы сам Гаргантюа. В воздухе витал аппетитный аромат копченой говядины.

Ожидание затянулось, и им пришлось перейти в самый дальний зал. Интуитивно они чувствовали, что схожи в своей слабости к горячим сэндвичам, и осознание этого наполняло их счастьем. Официант, не отличавшийся изящными манерами, протянул им засаленное меню. Они заказали по пиву «Хайнекен» и два горячих сэндвича на хлебе с тмином.

– Видите? Я вас не обманывал, когда говорил про маринованные огурцы!

На столике стояла большая миска, щедро наполненная маринованными огурцами. Мод с аппетитом надкусила один.

– Возьмите горчицы, она настоящая!

Сэндвич оказался таким огромным, что Мод не знала, с какой стороны к нему подступиться. В конце концов она разрезала его пополам.

– Посмотрите! Видите вон ту пару?

Мод обернулась:

– Да.

– Узнаете?

– Нет. А кто это?

– Вуди Аллен и Сун Йи.

– Правда? Неужели?!

– Да нет, я шучу. Просто говорят, что «Карнеги Дели» – это любимый ресторан Вуди Аллена! А все потому, что он снимал здесь одну из сцен своего фильма «Денни Роуз с Бродвея». Но, не считая этого, я никогда его здесь не видел. Вам нравится Вуди Аллен?

– Я его обожаю!

– Отлично!

– А что, если бы я ответила, что терпеть не могу его фильмы?

– Ужасно! Я бы сказал, что это ужасно!

Они рассмеялись.

– Говорят, что в США он менее популярен, чем в Европе. Это действительно так?

– В определенной степени. Точнее, его основные зрители – это ньюйоркцы, а не американцы… Знаете, о чем я сейчас думаю?

– Нет, но вы ведь мне сейчас скажете?

– О том, что ужинаю в данный момент с молодой женщиной и при этом даже не знаю ее имени…

– Вы правы! – Ее голос смягчился. Она продолжила: – Мод. Меня зовут Мод… А вас?

– Майкл…

Они посмотрели друг на друга, испытывая восхитительное смущение.

Ужин прошел в непринужденной обстановке. Майкл не уставал смешить Мод. Он был разговорчив. Мод была покорена. Гомон жаркого зала, легкое опьянение от пива окутали их мягкой негой. Когда они вышли из ресторана, лица обоих пылали, словно в лихорадке, тела трепетали. Но мороз на улице не замедлил напомнить о себе.

Они бесцельно брели по Бродвею. Был час, когда в театрах заканчивались спектакли. Хлопали дверцы такси и лимузинов, дамы плотнее запахивали полы шуб, кавалеры обматывали вокруг шеи кашемировые кашне. Холод заставлял горожан шагать быстрее.

Казалось, что в этот день, 11 декабря, жизнь текла как обычно. Выстроившиеся вереницей вдоль тротуаров такси напоминали желтые потоки, в которых отражался свет неоновых фонарей. Мод редко бывала на Бродвее в ночное время. Словно завороженная, она смотрела на огромные рекламные щиты, переливавшиеся всеми цветами радуги. Ее забавляла неоновая пивная пена, равно как и салютующие в небо пузырьки лимонада.

Немного постояв, они продолжили свой путь. Временами, когда их руки случайно соприкасались, они замолкали из страха, что голос выдаст желание. Им безумно хотелось прижаться друг к другу, и не только для того, чтобы согреться. Ими овладело любовное смятение. Ничто уже не могло заставить их спуститься на землю. Словно желая замедлить время, они останавливались перед витринами магазинов, которые на Бродвее исчислялись десятками. В какой-то азиатской лавчонке они купили упаковку парникового винограда и съели его, остановившись у подножия небоскреба, в стороне от толпы. Холодный ветер хлестал им в лицо, но это их не смущало: они наслаждались каждым мгновением. Взгляды их были наполнены тем особым блаженством, которое свойственно только влюбленным.