Дарья Лаврова - Хочу влюбиться!

– Какая? – я начинала злиться. – Какая?

– Че ты бычишься-то на меня? Че, не хочешь уже, что ли? Или родители дома?

– Да, дома, – соврала я. И как эта мысль раньше не пришла мне в голову? – Так что придется гулять.

– Бли-и-ин, – протянул Валера. – Вот отстой.

Несколько минут мы шли молча. Руки Валеры навязчиво тянулись к моей талии. Цепкие, липкие. Фу. Ногти грязные, нестриженые.

Проходя мимо дома Полины, он выдал:

– Слушай, пошли в какой-нибудь подъезд, я хоть тебя пощупаю как следует! – он сказал это так спокойно, будто приглашал меня в кофейню выпить чашку горячего кофе.

Предложение так возмутило меня, что сначала даже слов не нашлось, чтобы достойно ему ответить. Хотелось нажать на «exit», и чтобы этот грязный придурок исчез.

Валера продолжал:

– Ну, че ты? – возмутился он. – Че ты ломаешься? Я же вижу, что ты любви хочешь… У тебя даже в анкете написано было «Хочу влюбиться».

– Ну, может, и хочу, но не до такой степени! – выкрикнула я и поняла, что густо краснею.

– Я че, не нравлюсь тебе? – удивился Валера.

– Нет, – ответила я и, не прощаясь, перебежала дорогу на мигающий зеленый сигнал светофора.

– Ну и дура! – проорал Медвед с противоположной стороны улицы. – Дура тупая! Пожалеешь еще! Да ты мечтать должна о таком, как я! Прибежишь еще ко мне…

Стоя все там же, Валера показывал мне средние пальцы на обеих руках и так отчаянно дергался от переполнявших его эмоций, что казалось, будто он танцует под хит «…Relax! Take it ea – a – a – a – asy!», доносящийся из музыкальной палатки.

Я отвернулась и пошла домой. Похоже, день не задался с самого утра. Пока шла, сломала каблук, грохнулась, испоганила джинсы, у подъезда сняла туфли, села на скамейку, как Аленушка на камень.

Когда он закончился, я поднялась к себе и по привычке включила компьютер, чтобы проверить почту. Глупо расстраиваться из-за одного придурка. Первый блин комом, так часто бывает. Это не значит, что все такие.

Во «входящих» висело двадцать новых сообщений. Писали мне в основном такие же бритоголовые пацаны вроде Медведа, маленькие двенадцатилетние мальчики и даже несколько девушек было. Чего они от меня хотят?

Последнее письмо в папке отличалось внушительным объемом. Если предыдущие виртуальные женихи ограничивались лишь парой высокоинтеллектуальных фраз, то этот постарался на славу.

Котенокнаписал:

О, кратер моего вулкана, Тори!

Ах, сударыня, хотя бы из жалости соблаговолите успокоить смятение моей души, соблаговолите сказать мне, на что я могу надеяться и чего мне страшиться. Я нахожусь все время в неизвестности между чрезмерностью счастья и чрезмерностью страдания, и это для меня жестокая пытка.

Зачем я говорил, переписывался с Вами по интернету?! Почему не устоял я перед властным очарованием, заставившим меня открыть Вам свои мысли?

Пока я довольствовался тем, что безмолвно переписывался с Вами, это было для меня радостью, и это чистое чувство казалось вполне достаточным для моего счастья. Но этот источник радости стал источником отчаянья с того мгновенья, когда я увидел Ваш незабвенный образ, запечатленный на фотографии.

И мир услышал этот вопль: «О, я несчастный!»

Сударыня, этот крик моего сердца долго будет звучать над его осколками. По воле какого рока было предначертано мне это?

Ответить

Под нежным ником Котенокскрывался усатый мальчик с маленькими, близко посаженными глазками и широкими скулами. Он правда чем-то напоминал кота. А искал он, что совсем не показалось мне удивительным, мышонка. «Где ты, мой мышонок?»– было написано рядом с его нечеткой фотографией.

Я позвонила Полине и зачитала вслух этот маленький шедевр. Полина сказала, что надо и с ним попробовать.

– Только на этот раз я все проконтролирую! – грозилась подруга. – Сама тебя одену, накрашу, причешу и вместе с тобой пойду. Да ты не бойся! Провожу тебя только. Мы спрячемся за колонной и понаблюдаем, что это за парень. Если нормальный, пойдешь к нему. Если нет, то нет. Доверься мне, у меня большой опыт в этих знакомствах!

С Котенком мы договорились встретиться там же, где и с Медведом, в час дня. Утром Полина пришла ко мне домой с большим пакетом одежды и огромной косметичкой, похожей на сумку приличных размеров. Она снова колдовала надо мной у зеркала, завивала волосы щипцами, брызгала липким лаком, укладывала в замысловатые фигуры на голове, заплетала небольшие косички по бокам.

Потом принялась за лицо. Темно-серые тени, черная подводка, малиновые губы. В зеркале постепенно появлялась какая-то несуразная кукла. Будто детское лицо небрежно разукрасили яркими фломастерами. Ну, не знаю. Может быть, мальчикам именно это и нужно. Полине виднее, пускай рисует дальше…