Елена Колядина: Сто осколков счастья

– Ты серьезно? – уточнила Варя и, не дожидаясь ответа, согласилась: – Тогда пойдем на Плющиху, за моими вещами?

Женя поцеловал ее в щеку и подпрыгнул на согнутых ногах.

– Мама, я ухожу, – виновато сказала Варя Людмиле Анатольевне. – Дай мне рюкзак, и еще – из ванной принеси футболку и зубную щетку.

– Как уходишь? Куда? Кто это?

– Мама, ты не поверишь, это Женя Петров, тот самый, о котором ты утром вспоминала.

– Женечка, боже мой! Дай я тебя поцелую, солнышко! Ах, отец наш не дожил, поглядел бы на тебя! Сколько он тебе историй рассказывал, старался развеселить. Ты же вечно с забинтованными ногами лежал, вечно после операций. Боже мой!

В прихожую вышла Маргарита Святославовна в новой шелковой тунике:

– Варюша, что же ты гостя в дверях держишь? Твоя мама таких пирогов напекла, с яблоками, с грибами, с клюквой, пойдемте-пойдемте!

– Варюша, ты не сказала, куда уходишь? – поинтересовалась мама, когда все уселись за стол.

В прихожей пропел звонок.

– Я открою, – вскочила Варвара.

Она распахнула дверь и замерла: в коридоре стояла Вика.

Варя попятилась. Вика вошла, помолчала мгновение и зарыдала без слов.

Варя обняла ее, тогда Вика заговорила взахлеб:

– Варечка, дорогая моя, любимая, спасибо тебе за Джульетту! Господи, если бы не ты, она бы пропала, сгинула! Я так виновата, так виновата!

Варя тоже заплакала и принялась утирать Вике слезы:

– Викуся, не плачь, все хорошо, Джулька жива-здорова!

– Ты знаешь, я потом прибежала на вокзал, а вас уже не было. Я боялась в милицию заявить, думала, меня посадят, что тогда с Андрюшей будет? Если бы ты знала, что я пережила, когда увидела Джульку в костюмерной! Я ведь с работы ушла, совсем. Поеду в Нижний, устроюсь в театре, а через пару лет, когда дочка подрастет, снова вернусь, меня в одной труппе будут ждать. Режиссер обещал: я ведь весь классический репертуар знаю!

– Молодец, Вика, молодец! Ты идешь к своей мечте – и правильно делаешь!

– Здрасте, – сказала вдруг Вика сквозь слезы. – Извините, что ворвалась.

Варя обернулась: в коридоре стояли мама, Маргарита Святославовна и Женя.

– Это мама Джульетты! – сообщила Варя, утерла слезы и улыбнулась.

– Боже мой, как мы скучаем по этому ребенку! – хором воскликнули женщины. – Вы за ванночкой пришли?

– Нет, я пришла сказать спасибо.

– Тогда пойдемте к столу, Людмила Анатольевна таких пирогов напекла!

Но едва все уселись, вновь заиграл звонок.

– Гостей с семи волостей, – засмеялась мама. – Пироги почуяли.

Гости и хозяева снова вывалили в прихожую. Вошли Оксана и Николай.

Когда улеглись восторги, охи и ахи, Оксана затащила Варю в ванную и спросила:

– Слушай, у тебя с Николаем серьезно или так, для развлечения? Мы с ним в лифте познакомились, ничего мужчина, интересный.

– Смело очаровывай, мы с ним просто друзья, – заявила Варя. – Но имей в виду, он не москвич, квартиру снимает.

– Какая ты меркантильная, – возмутилась Оксана. – Москвич, не москвич, с жильем, без жилья – разве это главное?!

Варя со смехом взглянула на подругу.

– Николай, – позвала Оксана. – Вы не хотите покурить?

– С удовольствием, – ответил водитель, потянул Варю за руку и прошептал: – Ты серьезно? С этим колченогим?

Варя выдернула руку, бросила красноречивый взгляд на остроносые туфли водителя и строго сказала:

– Коля, чтобы твердо стоять на ногах, не нужны лакированные ботинки.

Она взяла рюкзак, открыла, чтобы бросить в него курточку и белье, и вдруг увидела сложенный штапельный ковер, зеркальный ковер счастья.

Развернула позвякивающее полотнище и посмотрела на серебристые стеклышки.

В каждом осколке плыли березовые облака, смеялся отец, сильный, красивый, загорелый, в голубой рубашке с закатанными рукавами.

«Ну что, Варюха-горюха, – говорил он дочке. – Вот и разбилась твоя печаль на сто осколков счастья? Женьку не бросай, он парень хороший. Жаль, не мой сын».