Джейн Кренц - Единственная ночь

Ханна засмотрелась на залив.

— Жаль, что мы знаем так мало… Рейф прав: улик у нас нет.

В комнате воцарилось напряженное молчание.

— Зато теперь мы знаем, кто убийца, — в конце концов заговорил Митчелл. — Мы можем по крайней мере до смерти запугать его. Дать понять, что за каждым его шагом следит множество глаз. Это удержит его от необдуманных поступков.

Аризона хмыкнула.

— Почему бы не позвонить кому-нибудь из команды Торнли и не объявить, что нам известно, кто все эти годы шантажировал их кандидата? Пусть побегают!

— А я не уверен, что Джед шантажировал Торнли, — задумчиво произнес Рейф.

Все повернулись к нему.

Он выпрямился и сложил руки на коленях.

— Если вдуматься, Стедман живет далеко не в роскоши, а так, как позволяют его легальные доходы. Если же он получает наличные от Торнли, куда деваются деньги?

Это замечание было встречено всеобщим молчанием.

— Черт! — пробурчал Митчелл. — Хочешь сказать, он совершил убийство из-за кассет, чтобы потом восемь лет хранить их?

Глаза Аризоны заблестели.

— Но зачем вытягивать жалкие гроши из члена законодательного собрания штата, если можно собрать арсенал посолиднее, а потом обратить его против сенатора США?

Все собравшиеся ахнули в один голос.

— Знаешь, Эй-Зед, для профессионального теоретика разведки у тебя чертовски много здравого смысла, — объявил Рейф.

— А ведь она права! — Митчелл восхищенно присвистнул. — Все с самого начала знали, что рано или поздно Торнли окажется в Вашингтоне. — Он повернулся к Рейфу: — Ты знаешь Стедмана лучше, чем все мы. Скажи, он способен строить планы на длительный срок?

— Это его конек, — отозвался Рейф. — Ему всегда нравилось рассуждать о своевременности действий и правильном планировании.

Ханна вступила в разговор:

— Если Джед все это время хранил кассеты, сейчас, когда подошло время сорвать куш, он места себе не находит. Неудивительно, что он перепугался, узнав, что мы с Рейфом вернулись в Эклипс-Бей, а горожане вдруг вспомнили про убийство Кэтлин.

— Вопрос в следующем: что нам делать со всеми этими догадками? — спросил Митчелл, обращаясь ко всем сразу.

Рейф смотрел на залив.

— Постараться собрать побольше информации.

Ханна встревожилась:

— Что ты задумал?

— Сегодня собрание городского совета, будут обсуждать перестройку набережной. Джед обязательно приедет на собрание и пробудет там до конца.

Ханну осенило. Она вскочила и шагнула к Рейфу.

— Ты хочешь обыскать его дом? Рейф, не надо так рисковать! А если мимо дома случайно проедут полицейские и тебя заметят? Тебя арестуют за взлом и вторжение в чужой дом! Ты попадешь в тюрьму!

— Это будет забавно, — усмехнулся Рейф. — Давнее пророчество наконец сбудется.

— Не вижу в этом ничего смешного! — Ханна круто повернулась к Митчеллу: — Неужели вы не остановите его? Ведь он ваш внук. Помогите же мне!

Митчелл поглаживал подбородок, на его лице застыло хищное выражение.

— Да, на такое рискованное дело я его не отпущу. На всякий случай я пойду с ним.

Ханна перевела взгляд на Рейфа, снова на Митчелла и застонала:

— Лучше бы вы выбрали для заговора другое время!

Митчелл оглядел большой дом Джеда Стедмана, склонившись под свисающими ветками. Дом был окутан туманом, ни в одном окне не горел свет.

— А ты уже подумал, что мы будем делать, если сработает сигнализация?

— Вряд ли она здесь есть, — отозвался Рейф. — В Эклипс-Бей мало кто боится грабителей.

— Если мы правы насчет Стедмана, он не такой, как большинство жителей нашего благословенного городка. Вы с Ханной уже взвинтили его до предела. У него должна быть сигнализация. Я просто хотел узнать, как мы будем действовать, если она сработает.

— Думаешь, я решился на такой рискованный шаг, не продумав все заранее?

— Просто объясни, что мы будем делать.

— Спасаться бегством.

Митчелл кивнул:

— Так я и думал.

— Струсил?

— Еще чего! Я уже много лет так не развлекался.

Рейф подавил улыбку.

— Так я и думал.

Проникнуть в дом оказалось просто. Пожалуй, даже слишком просто, размышлял Рейф, открывая незапертое окно спальни. Перекинув ногу через подоконник, он замер и прислушался.

— Что там? — спросил Митчелл.

— Ничего. — Рейф спрыгнул в спальню.

Его тревожила звенящая тишина в доме. Темнота, обступающая его, казалась одинокой и тоскливой. Это унылое, меланхоличное ощущение Рейф хорошо знал: оно охватывало его, когда он возвращался в свой пустой дом в Сан-Диего. Именно оно заставило его вернуться в Эклипс-Бей. Наверное, такая тоскливая атмосфера царит в любом доме, где нет женщин, создающих тепло и уют.