Джейн Кренц: Расколотый рай

Алекса осознала, что затаила дыхание, ожидая, что вдруг он ее узнает. Но он не узнал, видимо, давно забыв девочку, стоявшую в холле двенадцать лет назад. Она наконец перевела дух и напомнила себе, что, наверное, ей следует сейчас почувствовать огромное облегчение.

Порыв ветра вывел Алексу из странного транса: «Возьми себя в руки».

Она заставила себя вежливо улыбнуться и неожиданно услышала свои собственные слова, с которыми обратилась к туристу.

— Разве вы не видели предупреждающего знака?

— Видел.

Голос у него был низкий и резонирующий. Голос человека, который, чтобы привлечь к себе внимание, может его не повышать. Голос человека, который привык отдавать распоряжения, выполняемые беспрекословно.

«Довольно испытывать судьбу. Пора уходить, пока он не вспомнил мое лицо. Не нужно дразнить гусей», — она начала искать пути к отступлению.

— Вы заблудились? Вам показать дорогу?

— Спасибо, не нужно. Я знаю, где нахожусь.

— Ну, в таком случае, — сказала Алекса быстро, — я пойду. Уже поздно.

Он наблюдал, как ветер спутывает ее волосы.

— Может быть, вас подвезти?

— Что? Нет. — Хотя он не сделал никакого движения по направлению к ней, Алекса испуганно отпрянула. — Спасибо, но я живу здесь рядом. Обычно вечером прогуливаюсь по этой дорожке. — Боже, это был просто какой-то лепет.

Он вскинул брови:

— Не волнуйтесь. Я не серийный убийца.

Она продолжала улыбаться.

— Конечно. Но именно так они все и говорят.

— Значит, вы из тех девушек, которые не садятся в машину к незнакомым мужчинам, верно?

— В наши времена ни один умный человек не станет садиться в машину к незнакомцу.

— Тогда, может быть, мне следует представиться. Моя фамилия Траск. Здесь в Авалоне моя фирма открывает новый курортный отель.

«Сохраняй спокойствие, Алекса», — заклинала она себя.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Траск.

— Просто Траск.

— Да… Хм… успехов вам с новым отелем. — Она отступила еще на шаг. — Все в городе от него в восторге.

— Неужели?

— Да.

— Рад это слышать.

Алекса не доверяла холодному веселью, которое светилось в его глазах. Она в последний раз посмотрела на него.

— Добро пожаловать в Аватон, мистер Траск.

А затем быстро повернулась и зашагала прочь.

— Вам следует поторопиться, — проговорил он ей в спину очень мягко. — Я слышал, ночь в Аризоне наступает быстро. Скоро совсем стемнеет.

Она боролась с внезапно возникшим желанием пуститься бежать и с угрюмой решимостью продолжала двигаться, внимательно прислушиваясь к звукам сзади.

Наконец-то джип завелся с хриплым гортанным рычанием. Она не оглянулась, но и глубоко вздохнуть тоже себе не позволила до тех пор, пока звуки не растаяли вдали.

Только тогда она позволила себе ускорить шаг.

В руках и ногах покалывало. Это от возбуждения. Ей одновременно было и жарко, и холодно. Странное состояние: как будто она только что была на волосок от гибели.

Вспомнила анекдот про ботинок. Про то, как один чудак на втором этаже каждый вечер перед сном с шумом ронял ботинки и будил соседа снизу. А однажды он бросил один ботинок и вдруг, подумав про того, кто внизу, второй ботинок медленно поставил на пол. А сосед все ждал, когда упадет второй ботинок, и не мог заснуть.

Так вот, второй ботинок у того парня наверху наконец упал.

Траск приехал в Авалон.

Спустя час Алекса, одетая в черный атласный халат с причудливым орнаментом в стиле деко, вытянулась в кресле. Оно было одной из ее самых ценных вещей. Очень стильное кресло двадцатых годов, выполненное из кованого железа, покрытое черной кожей, а ножки и подлокотники сделаны в форме пальмовых листьев.

Кресло ей подарила бывшая патронесса, женщина, которую она когда-то считала своей ближайшей подругой и наставницей и которая в конце концов ее предала.

Алекса, нахмурившись, потянулась к телефону. Весь день она не переставала думать о Гарриет Макклелланд. И все из-за Эдварда. Снимая трубку, она снова представила «Танцующего сатира».

«Нет, я не ошибалась. Мак определенно имеет к этой вещи самое непосредственное отношение».

Как это на нее похоже — забросить вещицу (одному Богу известно, как ей это удалось!) в «Галерею Пакстона Форсайта», в самый неприступный бастион искусства и антиквариата двадцатого века. Несомненно, это была проверка. Мак хотела посмотреть, пройдет ли бронзовая скульптура через самого Форсайта. Прошла.

— Алло. — В трубке отчетливо зазвучал теплый голос Вивьен Кеньон.