Джейн Кренц - Таинства ночи

— Отлично. Тогда я предлагаю принять более удобную позу. — Он выскользнул из-под нее, перекатился и прижал к полу своим телом.

— Крофт! — прошипела она, разрываемая между смехом и притворным гневом. — Отпусти меня. Ты же меня раздавишь!

— С тобой все будет в порядке. Эта поза, возможно, более удобна для меня, но я вижу, что на твоей миленькой попке совсем мало одежды. Этот ковер не очень-то мягок, не правда ли? — Он быстро встал и поднял ее.

Комната закружилась в глазах Мерси. Когда эта буря миновала, Мерси обнаружила, что лежит на кровати. А Крофт уже расстегивает джинсы. Когда он сбросил их, она увидела, что он предельно возбужден. Его тяжелая мужская сила дрожала в ожидании. Он вздрогнул, когда лег подле нее и заключил ее в свои объятия. Насмешливость исчезла из его взгляда, на смену ему пришло более напряженное выражение.

— Кажется, ты всегда так сильно мне нужна, — сказал он хриплым голосом.

— Думаю, что в этом нападении я теряю инициативу, — прошептала Мерси.

Она могла ощущать нетерпеливое щекотание о внутреннюю часть своего бедра чего-то жесткого и неподатливого…

— Все в порядке, заверил он ее, опуская лицо к ее груди. Крофт целовал этот многообещающий сосок с нежным обожанием, а потом снова поднял голову. — Я обо всем позабочусь.

— Что-то подсказывало мне, что именно так ты и поступишь, — прошептала она и обняла его. — Крофт, я так сильно тебя люблю.

— Я знаю. — Его глаза приобрели цвет тающего золота. — Всякий раз, когда я смотрю на тебя или прикасаюсь к тебе, я чувствую это. Ты даже не можешь вообразить, насколько это потрясающее чувство — знать, что ты здесь для меня. Это нечто такое, чего я никогда за всю свою жизнь не испытывал.

— Ошибаешься, я могу вообразить, что это такое, ибо я знаю, что ты для меня. Необыкновенное чувство, правда?

— Невероятное. — Он спрятал свое лицо на ее шее с мягким стоном желания. Мерси тихонько вздрогнула, когда он провел ладонью между ее грудей и вокруг пупка. Когда он опустился ниже, она нежно прошептала его имя и поднялась навстречу его руке. Ее рука проскользнула к его бедру, и она погладила его твердый член.

— Дорогая.

— О, Крофт. — Она снова вздрогнула, ибо его прикосновение стало более интимным. Его пальцы с невероятной нежностью прикасались к ней осторожно, открывая все ее секреты, все потаенные места, заставляя их трепетать от желания. Он дотрагивался до нее до тех пор, пока она не стала влажной и горячей. Все ее тело болело от желания.

Крофт продолжал гладить и ласкать Мерси, пока она не растаяла в его объятиях. И она прикасалась к нему столь же нежно, сжимая его тяжелый жар в своей ладони. Когда он пробормотал ее имя и чуть пошевелил ногой, призвав ее раздвинуть ноги, она прижалась к нему изо всех сил..

— Возьми меня в себя, — произнес Крофт горячим шепотом. — Мне нужно твое тепло. Я хочу чувствовать тебя вокруг себя. Везде. Шелковую, нежную, сильную. Это так хорошо, когда я внутри тебя, дорогая.

Она развела бедра для него, направляя его в себя со страстью, которая не уступала пылу его собственной. Осторожно, немного неумело, вводила она его в себя. Он застонал, когда медленно погружался в нее в поисках изысканной связи с ее телом. И как всегда, ее реакция на его смелую агрессию была первобытным проявлением желания. Словно ее тело само бросило ему гордый вызов и теперь приветствовало завоевателя.

На какое-то мгновение нежные мышцы мягкого женского существа Мерси сжались, сопротивляясь ему. Крофт медленно подтолкнул себя вперед, настаивая на своих правах проникнуть вглубь, а потом, еще прежде чем сопротивление могло возрасти, он исчез. Ее бедра мгновенно поднялись в отчаянной попытке вернуть то, что было потеряно. Крофт повторил свой медленный вход, пролагая себе более широкую дорогу, и тут Мерси закричала от необычайно изысканных ощущений. Затем он снова оставил ее.

От этого чувствительного подшучивания Мерси обезумела. Она прижалась к нему, стараясь удержать в себе.

— Сейчас, — застонала она, ее зубы ухватились за кончик его уха. — Я хочу тебя сейчас.

— Ты не можешь хотеть мен» сильнее, чем я тебя.

Затем он медленно и окончательно вошел в нее, и она принимала его, растягиваясь и выгибаясь, чтобы окружить его, оборачиваясь вокруг него, прижимаясь к нему. Он был заключен в темницу ее желания, а сам держал ее в своих объятиях, словно пленницу.

Порыв сильнейшей, все сметающей на своем пути страсти довел их обоих до экстаза, который, казалось, длился бесконечно, но наконец их выбросило по воле волн страсти в живое море. Вместе купались они в объятиях друг друга, а любовь и утреннее солнце согревали их.