Маурин Ли: На краю Принцесс-парка

Проворочавшись всю следующую ночь без сна, Руби обнаружила, что стала не такой упрямой и не такой уверенной в себе, как когда-то. Мысль о том, что из ее жизни исчезнет Брэндан, была невыносимой – занять его место в ее сердце не мог никто и ничто. Если бы она знала, что мальчик будет счастлив с матерью, ей было бы легче отпустить его – но самым мучительным было осознание того, что Элли сделает его глубоко несчастным. Руби понимала: что бы ни делала Элли, Брэндан никогда не будет любить ее сыновней любовью.

Утром, спускаясь вниз по лестнице, Руби пошатывалась от усталости, а в голове ее пульсировала тупая боль. К ее удивлению, Хизер уже встала. Дочь встретила ее обеспокоенным взглядом:

– Мама, я слышала, как ты всю ночь ворочалась в постели. Как ты себя чувствуешь?

– А как ты думаешь?

– Если бы можно было что-нибудь сделать! Мы недопустим этого!

– Хизер, ты прекрасно знаешь, что сделать мы ничего не сможем, – устало проговорила Руби. – Ты же адвокат. Все, что говорит Элли, – истинная правда.

– С юридической точки зрения да, но с моральной она не права. Грета знает, что Элли уезжает?

– Она зайдет сегодня, чтобы попрощаться.

Некоторое время спустя появился Брэндан в сопровождении Элли. К удивлению Хизер и Руби, на мальчике была новая рубашка.

– Он надел ее без пререканий! – торжествующе заявила Элли.

– Это потому, что он послушный мальчик, – сказала Руби, протянув правнуку руку. Она чувствовала, что в любую секунду может расплакаться.

Ни слова не говоря, Брэндан сжал ее пальцы.

Пришла Грета. Она была одна. Грета объяснила, что Сафрон в детском садике. Четыре поколения рода О'Хэган уселись в зале и в ожидании такси, которое должно было отвезти Элли и ее сына на вокзал, завели натянутый разговор. Из Ливерпуля в Дублин не было прямых авиарейсов, поэтому приходилось ехать на поезде до Манчестера. Вечером Элли уложила в сумки одежду и игрушки Брэндана.

В одну минуту двенадцатого на улице прозвучал сигнал подъехавшего такси.

По пути в Манчестер Брэндан почти все время молчал. Элли рассказывала ему о том, что было видно из окна, – по-видимому, она считала, что именно так должны поступать хорошие матери. На ее объяснения мальчик реагировал лишь сухим кивком. Когда мимо проходила разносчица с тележкой, Элли предложила купить Брэндану банку газированного напитка, но он отказался.

Его мысли постоянно возвращались к Би. Грустное лицо Би в тот момент, когда он выходил из дома, Би, гладящая его, больного, по головке, напевающая ему колыбельную, читающая ему вслух, играющая с ним в карты, смотрящая футбол по телевизору и возбужденно вскрикивающая, когда у ворот его команды возникала опасность… И вновь лицо Би при расставании. Би была для него целым миром, тогда как мать ему совсем не нравилась – и он знал, что не понравится никогда.

Вскоре поезд прибыл на манчестерский вокзал. Им надо было пересесть на автобус, идущий в аэропорт.

– Я хочу в тубзик, – сказал Брэндан, когда они уже прошли турникеты.

– Сынок, надо говорить «туалет». Тебе следовало сходить туда в поезде.

Лицо Брэндана исказила гримаса:

– Я хочу в туалет.

– Ну вот, уже лучше. Мужской туалет вон там.

– А еще я хочу пить.

– Что именно?

– Все равно.

– Напитки продают в газетных киосках. Встретимся там, и не теряйся, хорошо?

– Хорошо.

Брэндан зашел за дверь мужского туалета и почти сразу же вышел обратно. Увидев, что его мать исчезла в каком-то магазине, он быстро прошел на платформу, к которой пять минут назад прибыл их поезд. Когда Брэндан проходил через турникеты, его поймал за ворот мужчина в форме:

– Сынок, и далеко ты собрался?

– Мы с мамой едем в Ливерпуль, – вежливо объяснил Брэндан. – Я потерялся.

– В этом поезде ты ее не найдешь. Поезд до Ливерпуля отправляется со второй платформы. Где твой билет?

– У мамы.

– Поторопись, а то она уедет без тебя. Поезд отходит через пять минут.

Брэндан отыскал вторую платформу, улучил момент, когда на него никто не смотрел, и поднырнул под турникеты. Вагоны были полупустыми, и он легко нашел место у окна, откуда было хорошо видно всю платформу: если бы показалась его мать, он сразу спрятался бы.

Мальчику показалось, что дорога от Манчестера до Ливерпуля заняла раза в два больше времени, чем от Ливерпуля до Манчестера. Каждый раз, когда в дверях вагона показывался человек в форме, душа Брэндана уходила в пятки, и он торопливо шел в противоположную сторону и закрывался в туалете.