Татьяна Герцик - Зимняя встреча

– Давай гони тысячу баксов, и ладушки! Сделаем вид, что происшедшее – глупая случайность. Антон тоже возражать не будет, ручаемся.

Аня потрясенно воскликнула:

– Даже если у меня и были такие деньги, я бы вам из принципа ничего не дала, крокодилы наглые! Сами виноваты, и нечего на меня собственные подлости перекладывать!

Они с угрозой переглянулись.

– Вот как ты поешь! Ну, ладно! Сейчас мусора приедут, их доктор уже вызвал, и пеняй на себя!

У Ани по спине пополз нехороший холодок. Что будет с мамой?! Она и так сильно сдала после ухода отца, а тут еще такое! Спохватившись, соскочила и быстрыми шагами отправилась в приемный покой. Рыжий тоже встал было с места, собираясь отправиться следом, но бритый его остановил:

– Остынь! Куда она денется! Пусть подумает немного!

Рыжий вернулся обратно, а Аня заскочила в комнату и возбужденно попросила медсестру:

– Можно мне позвонить домой? Уже поздно, мама беспокоится, а сотового у меня нет.

Та согласно кивнула головой, и Аня набрала номер. Мама взяла трубку сразу. Аня быстро проговорила, боясь опасных вопросов:

– Мама, это я. Звоню из больницы. Сюда попал один мой знакомый, ты его не знаешь. У него перелом ноги, и он без сознания. Я с ним еще посижу, ты не беспокойся! – и быстро положила трубку.

Мрачно думая, как хорошо, что у них с матерью нет сотовых телефонов и ей не нужно объясняться, не сразу уразумела слова медсестры:

– …Вдруг он очнется и ему что-нибудь понадобится…

– Что?

Та с неодобрением посмотрела на невнимательную пациентку, но корректно повторила:

– Я говорю, может, вы посидите сегодня у вашего знакомого? У нас сегодня дежурная санитарка на работу не вышла. Заболела. Старенькие они у нас. Пенсионерки сплошь. Кто еще за такие смешные деньги здесь работать-то будет. Он в палате интенсивной терапии. Ничего особо страшного – гипс наложили, внутренних повреждений нет. Но хорошо бы, если бы кто-нибудь был рядом, когда он в себя придет. После наркоза все-таки. Конечно, врачи рядом, но для надежности присмотр нужен.

Аня испуганно проговорила:

– Но у него здесь друзья.

Медсестра пожала полными плечами:

– Мы их сейчас по домам отправим. Какой от них прок? Шантрапа! К тому же вы знакомы с основами медицины? Во всяком случае, бригада скорой сказала, что вы всё сделали правильно.

Аня сцепила внезапно задрожавшие пальцы рук в замок и осторожно спросила:

– А как же милиция? Разве они не приедут?

Медсестра махнула рукой.

– Да о чем говорить, если сам пострадавший без сознания? Вот придет в себя, тогда и будут снимать показания. А сейчас какой резон? Ну, посидите? Вам, кстати, и самой надо подлечиться. – И искушающе добавила: – Вот мазь впитается, и антисептиком побрызгаем.

Аня облегченно вздохнула. Ладно, сегодня хоть милиции не будет, и ей не придется краснеть, пытаясь опровергнуть поклеп подлых крокодилов. Обрадовавшись передышке, почти радостно кивнула головой.

Медсестра позвала моющую в коридоре пол санитарку, и попросила проводить девушку в палату к больному. Почувствовав себя важной персоной, бабулька отставила швабру и повелительно взмахнула рукой, засеменив к лестнице на второй этаж. Проходя мимо стульев, где сидела мерзкая парочка, Анна убедилась, что их уже нет, лишь на сиденье одиноко валяется сумка. Подхватив ее, прошагала за деловито показывающей дорогу старушкой до палаты интенсивной терапии.

Перед палатой стоял картонный короб с синими бахилами из плотного полиэтилена. Аня посмотрела по сторонам. Сесть было негде. С трудом, балансируя на одной ноге и борясь со спадающими шлепками, натянула бахилы на ноги, неслышно охая от боли в коленях. Когда обулась, зашли внутрь. Небольшое, выкрашенное в белый цвет помещение было рассчитано на двух пациентов, но Антон лежал один. Вторая кровать была пуста, обнаженный матрац был сиротливо закинут белой простыней.

Ане стало не по себе, будто пациента унесли отсюда в морг.

Санитарка заботливо подвинула поближе к кровати старое просиженное кресло и предложила:

– Садись сюда, удобнее будет! Тебе никуда завтра не надо?

Аня со вздохом опровергла наивное предположение:

– На учебу. К восьми.

Старушка сочувственно закивала седой головой, тряся при этом морщинистыми щечками с тонкой красноватой сеточкой:

– Ох ты, господи! – взглянув на пациента, обеспокоено заметила: И дружок-то твой весь белый прямо. Но это не страшно. Пройдет. У нас врачи хорошие, вылечат. А уж как он благодарен-то тебе будет, когда поправится, вот увидишь! – с этими словами она лукаво подмигнула девушке и вышла из палаты, плотно притворив за собой дверь.