Элен Алекс - Мечты сбываются

— Вон, оказывается, как все сложно и запутано, — говорю я и тоже смеюсь.

Но я всегда прислушивалась к его мнению. Как говорит бабушка Аманда, нас с ним объединяет тонкое искусство любить слова. С тех пор как я выросла, мы с ним запоем читали одни и те же книги, я смотрела все фильмы знаменитых режиссеров, которые он рекомендовал.

Сценарии к своим фильмам Санди либо сам писал, либо покупал авторские права на готовые и переделывал там все до неузнаваемости, камня на камне не оставлял. Оставалась одна идея, ради которой он порой все и покупал.

Но зато потом мы могли не один раз насладиться невероятной игрой слов, изысканными водоворотами диалогов, непредвиденными виражами сюжета и тонкими монологами главных героев.

Мы с мамой, тетей Бетси и бабушкой Амандой никогда не относились к тому, что Санди известный режиссер, с особым волнением и поклонением. Это был его бизнес, каждый человек должен где-то работать.

Но работа режиссера помогает людям жить. Кино уводит от проблем, погружает в мир грез и фантазий, заставляет людей смотреть на жизнь бодро и уверенно, и это не могло не восхищать.

А потому и мама, и тетя Бетси и бабушка Аманда позволяли дяде Санди играть в моем воспитании и в моей судьбе одну из главных и серьезных ролей.

Около вертолета, который поднимет нас к горнолыжному лагерю, уже собралась часть съемочной группы. Тут были технические работники, оператор Дэвид Майер, который будет снимать картину, Кэтрин Диас, Николас Ланг и Ричард Камер.

Ричард Камер — известный актер, который устал от актерской карьеры и в последнее время снимает с дядей Санди все его картины в качестве второго режиссера. А Кэтрин Диас и Николас Ланг будут играть главные роли в будущей картине.

Дэвид Майер и Ричард Камер тут же бросаются меня обнять.

— Ты уже совсем выросла, — говорит мне Ричард Камер.

— Вы уже несколько лет мне это говорите, — улыбаюсь я.

— Правда? — удивляется он.

Ричард Камер — жгучий брюнет, он очень контрастирует на фоне светловолосого Санди Хоггарда, когда после съемок очередного фильма их фото публикуют в газетах. Ричард старше Санди, ему уже под пятьдесят, но у него нет ни одного седого волоса.

— Это гены, — с улыбкой говорит он, — я пью, курю и нервничаю, а здоровье хоть куда.

У дяди Санди давно виски седые, но на фоне его светлых волос это видно только бабушке Аманде. Да и то только тогда, когда она гладит его по волосам и причитает, что ее ненаглядный мальчик устает на работе.

Кэтрин Диас и Николас Ланг тоже приветствуют меня. Их роман в начальной стадии, поэтому они нежны и загадочны. Им сейчас не нужны другие люди и события, все, что им нужно, — только глаза друг друга.

Но если они наплюют на работу и погрузятся только в свои отношения, эти отношения закончатся гораздо раньше, чем предполагает большинство репортеров светской хроники. А потому Кэтрин Диас и Николас Ланг в таком заоблачном состоянии согласились сниматься у Санди Хоггарда в его очередном фильме о любви и счастье.

Николас Ланг — тот еще герой-любовник. Дядя Санди уже в третий фильм его протаскивает, а публика все равно валом валит на эти фильмы.

Потому что Николас Ланг, это вам не каждодневные поездки в скучный офис, кофе на голодный желудок и преферанс до полуночи в дождь. Николас Ланг — это завтрак в постель, горячий ужин при свечах, скоростной автомобиль на горной дороге и яхта под парусом в открытом океане.

А Кэтрин Диас чувственна и мила. Она знает, какая она по счету в списке Николаса Ланга, но тоже давно живет сегодняшним днем и принимает жизнь такой, какая она есть.

Санди Хоггард прочел тоску в ее глазах и пригласил сняться вместе с Николасом Лангом в своем новом фильме. И Кэтрин Диас сделает в этом фильме все, на что Санди рассчитывал, когда писал сценарий.

В вертолете я сажусь около иллюминатора и прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Мне нравится наше приключение, и я думаю, что взрослая жизнь — это свобода и легкость бытия.

Вообще-то именно об этом мне обычно и твердят тетушка Бетси и бабушка Аманда, когда говорят, что вначале нужно правильно определиться с выбором профессии, а уж потом можно будет творить свои счастливые будни собственными руками.

Мне неловко, что я уехала без их разрешения. Но я понимаю, что уже должна делать какие-то вещи и без их разрешения, и они тоже должны с этим согласиться.

Санди садится рядом со мной, и ко мне возвращается хорошее настроение.

Все рассаживаются по местам, пристегиваются ремнями безопасности, и я слышу, как начинает шуметь двигатель. До гор — часа четыре на машине, но на вертолете мы доберемся туда часа за полтора.