Алина Знаменская - Дочки-матери

Именно эти мысли и заподозрила в аккуратно подстриженной голове Солодовникова молодая вдова, сидящая сейчас напротив него. “Зачем я обратилась к нему? — скривилась она, как от боли. — Ему до фени мои проблемы. Он был другом, пока зависел от Никиты. Пока у них были общие дела. Теперь ему до лампочки. Да и может ли он помочь? Чем?”

— Чем я могу помочь? — эхом на ее мысли отозвался Игорь.

— Мне нужно устроиться на работу, — вслух подумала Юля и отхлебнула сок.

— Образование? — деловито осведомился Игорь, выпуская дым в сторону.

Его строгий дорогой костюм не вязался с пластиковыми столиками летнего кафе, запахом шашлыков и темной бутылкой пива “Толстяк”. Имидж Солодовников сменил, а привычки остались старые.

— Я окончила философский факультет университета.

— Угораздило тебя, — протянул Солодовников, по-новому оглядывая ее с головы до ног. — Ну а печатать ты умеешь? Компьютер знаешь?

— Я научусь, — быстро ответила Юля, испуганно отмечая, как внутри все леденеет.

Тучи вернулись из-за Волги, поднялся ветер и стал кружить по набережной белые пластиковые стаканчики и обертки от мороженого. Она ничего не умеет, никогда не работала и не представляет, как станет теперь жить. Деньги катастрофически тают.

— Да не паникуй ты… — Игорь протянул руку и накрыл ладонью ледяную Юлину. — Что-нибудь придумаем.

Рука у Солодовникова была теплая, мягкая и тяжелая. Юля вынула из-под нее свою ладонь и поежилась.

— Извини, я отвлекла тебя от дел… Она взяла сумочку и поднялась.

— Ты домой? Я тебя подброшу, — засуетился Солодовников.

Ветер смахнул со столика пачку сигарет вместе с приготовленной для официанта сторублевой купюрой. Солодовников кинулся поднимать.

— Ничего, я на трамвае. Спасибо.

Юле почему-то хотелось поскорее уйти. Она злилась на себя за то, что обратилась к Игорю. Зачем? Получилось, что она жалуется на судьбу самым постыдным бабским образом. Она привыкла во всем полагаться на мужчину. Пришла пора отвыкать.

У остановки ее нагнали первые тяжелые капли дождя и черный Игорев “мерс”.

— Садись, промокнешь же! Довезу!

После секундного колебания Юля все же нырнула в салон “мерса”, и через минуту дождь накрыл город. Дождь стоял серой стеной. Машина врезалась в него, как ложка в кисель. Люди исчезли, рассочившись по подъездам и магазинам, а в салоне, пропахшем терпким мужским одеколоном, звучал ленивый голос Джо Дассена.

— Тебе нужен мужчина, — сказал Игорь, едва касаясь пальцами руля, — машина скользила сквозь дождь легко и бесшумно.

Юля поежилась и плотнее запахнула тонкий кардиган.

— Холодно? — заметил ее движение Игорь и снова накрыл ее пальцы своими, теперь его пальцы оказались более бесцеремонными — они с силой сжали Юлины и заодно через легкую ткань потрогали коленку.

— Я только что похоронила мужа, — напомнила Юля, пытаясь высвободить пальцы, — а ты предлагаешь мне ловить мужчин. У меня имеются более важные дела.

— Никита умер, а мы с тобой живы. — Игорь развернулся в ее сторону. Глаза его маслено блестели.

— Держись за руль и смотри на дорогу, Игорь. А то и мы с тобой угодим туда, где сейчас Никита.

Игорь что-то напряженно соображал. Он огляделся и быстро заработал рулем, разворачивая машину.

— Ты куда? — не поняла Юля и забеспокоилась. Но Игорь уже завел машину в какой-то тупик между домами, остановился и, наклонившись через Юлю, нажал кнопку на дверце с ее стороны.

— Отвези меня домой! — приказала Юля, исподлобья наблюдая за действиями Игоря.

— Зачем тебе домой? — улыбнулся Солодовников, и от него пахнуло пивом. — Там тебя никто не ждет. Ты ведь еще не забрала дочку от матери?

— Зато тебя ждет жена! — напомнила Юля и дернула дверь. — Что это еще за шуточки? Открой сейчас же!

— Ты такая слабая, одинокая, беззащитная… — бормотал Солодовников, двигаясь к ней и дыша ей в лицо пивом. Рука скользнула по Юлиной ноге и нажала куда-то за ее спиной. Юлино сиденье опустилось, и она оказалась внизу, а Солодовников нависал над ней тяжело дышащей громадой.

— Солодовников! Отстань! Ты с ума сошел! — кипела Юля, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

— Я знаю, как тебе помочь… Я помогу тебе, — торопливо обещал Солодовников, трогая мокрыми губами ее шею. — Все будет хорошо. Ты правильно сделала, что обратилась ко мне, я для тебя все, что смогу. Только будь умницей.

Левая рука Солодовникова ползала по Юлиному бедру, задрав до “некуда” подол платья, а правая пыталась расстегнуть потайные застежки кардигана. Юля крутилась, стремясь освободить руку и нажать кнопку на двери, но Солодовников оказался слишком тяжелым. Заколка в волосах больно впилась Юле в голову. Придавленная нога затекла и онемела.