Мирна Маккензи: Страсти по Шекспиру

Потом, неожиданно, Эмма прикоснулась к нему. Желание, пронзившее его, было настолько сильным, что он не знал, как с ним справиться. И он поцеловал ее, но в ее глазах увидел растерянность, сомнение, может быть, даже страх.

Страшным усилием воли Райен заставил себя отпустить Эмму. Он видел, что от волнения девушка едва держится на ногах.

- Мне не следовало прикасаться к тебе, - признал он, стараясь не выдавать голосом переполнявшие его чувства. — Поверь, Эмма, я пришел сюда не для того, чтобы пользоваться твоей слабостью. Но, несмотря на то что я безумно хочу тебя, я... Надеюсь, ты простишь меня... Это все? -Он указал на кучу коробок.

Эмма кивнула.

— Да, — прошептала она. — Все.

- Тогда я отнесу это Холли.

Спустившись вниз, девушка даже не заметила наблюдавшего за ней Франклина.

Интересно, губы Эммы на самом деле пылают, а волосы растрепались. И этот растерянный взгляд...

Вскоре появился Райен. Его волосы тоже были растрепаны, а глаза... Безусловно, он очень похож на влюбленного мужчину. И именно это делает его таким несчастным.

— Так это же здорово, — промурлыкал Франклин, прибежав к себе в комнату. Теперь он знал, как причинить боль Райену. Вопрос состоял лишь в том, каким методом следует воспользоваться и когда. Конечно, ему пришлось потратить немного времени, чтобы покопаться в чужом белье и узнать кое-какие подробности. Вместо того чтобы вникать вдела компании, Франклин принялся за изучение Райена и Эммы Карстэрс. Он обыскал комнаты обоих, обнаружив письма Эммы, дневники ее матери... И теперь он мог воспользоваться этими секретами. Нужно просто выждать время. Пока еще слишком рано разыгрывать козырную карту.

Но завтра или послезавтра...

— О, это будет превосходно, — пробормотал толстяк. — Интересно, какой цвет чернил предпочтет Райен?

Неважно. Эммалин, скорее всего, не станет обращать на это внимание.

Ну и веселье ждет его впереди!

Два дня спустя Эмма сидела у себя в комнате и мечтала о том, чтобы дела с гостиницей наконец-то закончились и Райен уехал. Но в то же время она понимала, что даже с его отъездом ее проблемы не решатся.

— Ты сходишь по нему с ума и поэтому ведешь себя глупо, — вслух размышляла Эмма. — Вспомни, разве не ты прикоснулась к нему первой там, на чердаке? Ну, давай же, сделай что-нибудь. Все что угодно, лишь бы не думать о нем, — приказала она себе.

Какая-то бумажка попалась ей на глаза. Нет, не бумажка, конверт, который кто-то просунул под дверь. Как странно!

Девушка наклонилась и увидела, что на лицевой стороне написано ее имя. Она обратила внимание на размашистый почерк. Мужской почерк.

Она аккуратно вскрыла конверт и развернула листок дрожащими руками.

Эммалин тупо уставилась на листок бумаги. Она была не в силах ни дышать, ни говорить, ни даже пошевелиться. Невыносимая боль пронзила ее сердце, разрывая его на части.

Очевидно, женщинам в семействе Карстэрс на роду написано влюбляться не в тех мужчин. Снова письмо. Снова унижение и боль. А ведь ей так хотелось верить, что Райен лучше... В конце концов он оказался таким же, как все мужчины. А она, дуреха, влюбилась в него до безумия.

Райен разбирался у себя на рабочем столе, когда обнаружил среди бумаг конверт со своим именем. Запах фиалок, запах Эммы вдруг проник к нему в ноздри.

Его наполнила радость. Он схватил письмо, вскрыл конверт и вынул бледно-розовый листок бумаги.