Ольга Ясинецкая: На соискание счастья

Рядом с уютной и теплой Лялей двадцатичетырехлетняя Таша, и правда, с удовольствием иногда чувствовала себя маленькой наивной девочкой.

На столе стояла бутылка мягкого, «женского» коньяка, и Таша, глотнув залпом грамм тридцать, растеплилась, как говорила ее мама, и сладко проклинала свою невезучесть.

— А кто сказал, что надо выделяться из толпы? Вы-ы-ыделилась, — гнусаво продолжила подвывать Таша.

Ляля налила еще по тридцать профилактических грамм, поглубже запахнула на груди свою любимую шаль из волнистой козы, глотнула коньяк, смачно укусила лимонную дольку, причмокнула и довольно иронично уточнила:

— Выделилась? Сейчас я тебе расскажу, что значит выделиться, наивная ты моя!

Женщина встала, пересмотрела стопку книг на журнальном столике, открыла одну из них, быстро пролистала, нашла то, что искала и протянула Таше:

— Читай! Вот, где я показываю!

— Травиата Компартовна Умойрыло-Клоп, — с каждым словом все больше распахивая глаза, прочитала Таша. И посмотрела на Ляльку.

— Вторая фамилия по мужу. Все поняла? Нам с тобой вообще волноваться не о чем. Это, напоминаю, реальная женщина с реальным именем и реальной фамилией. Хочу еще напомнить, что Травиата в переводе с итальянского — падшая женщина, то есть проститутка.

— Вот это выделилась, — вдохновенно продолжала Ляля, — вернее, сначала ее родители, а потом и она сама — ведь могла же изменить все это хозяйство на благозвучную Марию Петрову. Нет! Потому что Марий Петровых пять эшелонов можно загрузить, а эта женщина, не побоюсь этого слова, Травиата Компартовна Не-Буду-Ругаться-Клоп вошла в историю. Думаю, навсегда.

— Вот это да! Ничего себе! — уже повеселевшим голосом восхитилась Таша. — Вот это пердимонокль. А я еще расстраивалась. Да моя белая шляпа просто тьфу! Тем более я этого, — Таша дернула подбородком в сторону, где предположительно должен был находиться главный свидетель ее позора, — все равно больше никогдашеньки не увижу.

Засыпая, Таша думала о неисповедимых путях вхождения в историю, о том, смогла бы полюбить мужчину по фамилии Клоп, и о том, что давно не звонила своим замечательным родителям, которые дали ей неприметное, но вполне благозвучное имя — Наталья Ташина. Так что то ли по имени уменьшительное, то ли по фамилии, а все равно Таша получается.

Неделя после этого происшествия прошла относительно спокойно. Настроение, как обычно весной, было слегка возбужденное. Сердце рвалось навстречу понятно какому чувству, только не хватало объекта, на кого это чувство можно было излить.

К этому моменту в жизни Таши было два неудачных романа. И один очень неудачный. Неудачные попали в эту категорию, потому что не закончились свадьбой (одного парня бросила она, второй предпочел ей другую). А очень неудачный… нечего и вспоминать о нем.

Таша работала по графику два через два. Она попала в салон случайно. После того как «провалилась» в университет на биофак, присматривала себе работу на год. Только сначала решила съездить в гости к своей подруге детства, в военный городок. Та была старше на два года и уже успела выскочить замуж, родить дочку и уехать за сто километров от Москвы. Поехать на недельку в гости была еще одна причина. У мужа подруги был друг, который влюбился в Ташину фотографию. И это ужасно волновало. Таша еще ни с кем не встречалась, и сама мысль о взрослом мужчине, офицере, защитнике Родины, который вдруг поцелует или даже захочет жениться, была истрепана вдоль и поперек. Таша никак не могла не думать об этом. За день до отъезда девушка отправилась в парикмахерскую на Кузнецком и попала к мастеру, который только что вернулся со стажировки из Германии. У Таши была очень удачная, чуть отросшая стрижка, когда она села в кресло. А когда встала, у нее было очень неудачное выражение лица. Поговорка «от добра добра не ищут» была продемонстрирована Таше в самом ярком исполнении.

Отец до этого дня никогда не комментировал ни ее, ни мамины наряды и прически, ему все нравилось. Возможно потому, что его дамочки, как он их любя называл, никогда не отличались особыми экспериментами, так, чуть короче, чуть длиннее. Но увидев Ташу с достижением немецкой моды на голове, сильно огорчился и неодобрительно покачал головой.

Может, для немецкой штангистки или велогонщицы это было бы в тему, но на милой Таше спортивная стрижка смотрелась ужасно нелепо.

Таша в этой прическе чувствовала себя какой-то неодетой, беззащитной. Она даже хотела отменить поездку, но все-таки не смогла. Они чудесно общались с подругой, ее мужем, их дочуркой, соседями и друзьями. Все примерно одного возраста, молодые, счастливые. Таша научила подругу готовить свои фирменные блины и тушеную в большом количестве моркови, лука и яблок курицу. За что не по возрасту заботливый муж подруги, который не всегда успевал готовить, стирать и убирать между выполнением своих офицерских обязанностей, был Таше невыразимо благодарен. Когда дело дошло до знакомства с «женихом», Таша попыталась прихорошиться, но волос на это катастрофически не хватило. Отражение в зеркале не то что не радовало, а пугало. Непросто было в таком настроении общаться с красавцем под два метра ростом и косой саженью в плечах. Парень был и красив, и спортивен, и открыт. Классный экземпляр, одним словом. С каждой минутой общения Таша чувствовала себя все хуже и хуже. Жуткое чувство неполноценности порождало страх, страх в свою очередь диктовал желание защититься, а лучшая защита — это нападение. Обсуждая тот вечер, Ташина подруга описала ее стиль общения как укусы голодной кобры, которой больно наступили на хвост.