Маурин Ли: Мечты Энни

— Ты готова? — спросил Юэн. — Такси скоро будет здесь.

— Думаю, что да.

Энни окинула взглядом гостиную. Фургон для перевозки вещей только что уехал, перевозя их мебель в огромный двухквартирный дом с отдельным входом. Сегодня вечером обещали прийти Галлахеры, в том числе и Майк, чтобы помочь им разобраться с вещами. Путем уговоров, угроз и даже срываясь на крик, Энни все же удалось собрать на Рождество весь клан Галлахеров.

— Наша мама никогда не умрет, пока ты жива, Энни, — сдавшись, сказал Томми.

Из Италии прилетела Сиси, и Мари с Джастином тоже приехали. На этом празднике не хватало лишь Дэниела, по-прежнему продолжавшего скитаться по земному шару в поисках смысла жизни. Сначала атмосфера была напряженной, но скоро все встало на свои места и Галлахеры снова были лучшими друзьями. Конечно же, без Дот и Берта уже никогда не будет, как в старые добрые времена, но на смену старым добрым временам неизбежно приходят новые. Майк настоял на том, чтобы место Дот заняла Энни.

— Я присмотрю за малышами, — сказал Юэн. — Роб очень огорчается из-за того, что мы не можем взять с собой иву.

Он послал жене воздушный поцелуй и вышел во двор, а Энни поднялась наверх. Как бы сильно она ни желала переехать в новый просторный дом, Энни испытывала боль, расставаясь с тупиком Хезер, но, однако, чувствовала, что время разлуки настало.

На стенах, в тех местах, где прежде висели картины, белели выцветшие прямоугольники, а на коврах были отчетливо видны бледные полосы, оставленные стоящей здесь в течение почти тридцати лет мебелью. Энни мельком взглянул на комнаты Сары и Дэниела, потом зашла в комнату, в которой они спали вместе с Лаури. Воспоминания накатывали, как волны: вот Сильвия с Эриком стоят, целуясь, возле входа в ванную комнату на рождественской вечеринке; Мари неожиданно приехала на похороны, узнав о гибели ее супруга, а вот и Лаури, такой добрый и одновременно такой непростой, — на самом деле она никогда не могла с уверенностью сказать, были они счастливы в браке или нет. Затем вдруг Энни вспомнилось то время, когда с уходом Дэниела она возненавидела этот дом.

Вздохнув, она спустилась вниз, на мгновение с нежностью задержавшись рукой на лоснящемся деревянном набалдашнике на перилах лестницы, выполненном в форме купола. Взглянув в окно, она увидела, как совершенно незнакомая ей женщина выходила из дома номер три. Кроме миссис Винсент, в тупике Хезер вряд ли теперь нашелся хотя бы один человек, которого Энни знала бы в лицо. Она была последней коренной жительницей этого района.

Практически на каждом доме в тупике Хезер была установлена охранная сигнализация — неудивительно, что Майк Галлахер стал мультимиллионером. Эти красные, голубые, желтые коробочки, казалось, служили предупреждением не только потенциальным взломщикам, но и обычным гражданам, о том, что мир становится все более порочным и опасным. Фактически сейчас, в эту самую минуту, в течение первых нескольких дней 1991 года, Великобритания балансировала на грани войны в Персидском заливе. Во вчерашней газете сообщалось о том, что восемнадцатилетние юноши должны быть срочно мобилизованы на военную службу. Чуть позже эта информация была опровергнута по телевизору, но Энни не могла не думать о том, что если бы Дэниел был моложе, а Энди и Роб старше, они просто-напросто могли погибнуть.

Она поспешила в другой конец комнаты и взглянула в окно, чтобы удостовериться, все ли в порядке с ее малышами. Они были одеты в курточки с капюшоном, джинсы и ботинки и прятались в ветвях ивы, время от времени высовывая мордашки. Юэн хлопал в ладоши, а малыши пели: «Мы водим хоровод вокруг шелковицы…»

Эта милая сценка была исполнена чистоты и наивности. «Возможно, в конце концов, — с надеждой подумала Энни, — наивность все-таки возьмет верх». Она почему-то была уверена, что большинство людей хотят именно этого.

Просигналило подъехавшее такси. Юэн поднял глаза, встретившись с ней взглядом. Он знаком показал ей, что, обойдя дом, направится к парадной двери. Энни наблюдала за тем, как обманчиво хрупкие ветки ивы вернулись на прежнее место. На мгновение они задрожали, а затем замерли. Энни почувствовала, как к горлу подступил комок, — расставаться с деревом оказалось труднее всего.

Энни в последний раз закрыла парадную дверь. Юэн пытался уговорить Роба и Энди сесть в такси, но они отказывались это сделать, пока не подошла она.

— Мамочка! — одновременно закричали малыши.