Маурин Ли: Мечты Энни

Она сейчас умрет!

Внизу живота появилась тупая боль, словно в том месте были подвешены тяжелые гири. Энни затряслась от страха и издала жалобный звук. Мари, беспокойно повернувшись на другой бок, натянула на голову стеганое одеяло.

— Мари!

Энни начала трясти сестру, чтобы та проснулась. Ей нужно было срочно с кем-то поговорить.

— В чем дело? — Мари села на постели, убирая темные волосы с лица.

— Смотри! — Энни указала на кровать, а затем на свою рубашку.

— О, Господи Иисусе! — испуганно воскликнула Мари. — Должно быть, это то самое…

Несмотря на то что Мари была младше, в житейских делах она разбиралась лучше, чем ее сестра. Несколько месяцев назад она подробно описала, как появляются на свет дети.

— Ты о чем? — жалобно вскрикнула Энни.

— Я не помню точно, как именно это называется, знаю только, что это случается с каждой женщиной, вот и все.

— Почему же ты не рассказала мне об этом раньше?!

Мари пожала плечами.

— Я думала, что ты уже знаешь.

Энни немного успокоилась, хотя по-прежнему испытывала страх. Итак, она не умрет, но неужели так и будет истекать кровью всю оставшуюся жизнь? Эта мысль определенно ее угнетала.

— И что же мне теперь делать? — Ей даже в голову не пришло спросить об этом у матери.

— Расскажи обо всем Дот, — посоветовала Мари.

Экзаменационные вопросы, казалось, не имели никакого смысла. Энни перечитывала их снова и снова, однако все, о чем она могла сейчас думать, это кусок старой пеленки между ее ног. Девочка совершенно забыла, как решать десятичные дроби, и никак не могла вспомнить, что такое прилагательное.

Два с половиной часа, казалось, тянулись бесконечно. Когда время закончилось, Энни оставила листок бумаги на столе, зная, что с треском провалила экзамен.

Томми отворил дверь, услышав стук Энни. Он был самым старшим из сыновей Дот — ему было семнадцать лет, и он был таким же высоким, как Берт, но худым как грабли — в мать. Из-под его выходного костюма выглядывала голубая рубашка, рыжие волосы были пострижены «а ля Тони Кертис». Если бы он не приходился Энни двоюродным братом и если бы у нее не было так тяжело на душе, она сочла бы его невероятно привлекательным молодым человеком.

— А я как раз собираюсь в кино, — рассеянно произнес Томми, когда его кузина вошла в дом.

Сверху доносилась звучавшая по радио музыка. Альма Коган исполняла песню «Сколько стоит этот песик в витрине?», а на кухне во весь голос распевала Дот. Берта нигде не было, но Энни уже заметила маленьких мальчишек, играющих на улице.

— Привет, милая, — улыбнулась Дот, но тут же стала серьезной, заметив трагическое выражение ее лица. — Что случилось?

— Я провалила экзамен!

Дот скривилась, но ненадолго.

— Ну, это еще не конец света, милая, да и вообще я не в восторге от этих классических школ. Большинство ребят платят, чтобы попасть туда, и там учатся одни снобы. Тебе будет куда лучше в обычной школе.

— Но это еще не все, — сказала Энни, готовая вот-вот расплакаться. — Дело в том, что…

Тут по лестнице с грохотом спустился Майк, толкнув Энни в бок, и принялся чистить зубы в ванной комнате. Алан стал исполнять песню с того момента, где остановилась Дот, при этом пытаясь скопировать отрывистые интонации Альмы Коган. При других обстоятельствах это наверняка вызвало бы у Энни улыбку.

— Что, милая? — настойчиво спросила Дот, но, увидев, что Энни указала взглядом на своего кузена, сказала: — Ну же, пойдем в гостиную.

Комнате уже давным-давно вернули прежний великолепный вид. Мебельный гарнитур стоял вдоль стены, а полированный раскладной стол — посередине, занимая слишком много места. В углу располагалось новое приобретение — телевизор с наброшенной на него парчовой тканью и статуя Девы Марии. Несколько дней назад по меньшей мере двадцать человек набились в эту комнату, чтобы посмотреть коронацию королевы Елизаветы и послушать комментарии Ричарда Димблби.

Когда Дот села в серое ворсистое кресло, Энни наконец-то позволила себе расплакаться, ведь ей так хотелось сделать это в течение дня.

— Когда я проснулась сегодня утром, кровать и моя рубашка были испачканы кровью…

— О, мое бедное дитя! — Дот встала на колени и погладила лицо Энни шершавой рукой. — И ты никак этого не ожидала?

Энни с печальным видом покачала головой.

— Ах, эта чертовка Роза, мне хочется задушить ее! — гневно воскликнула тетушка. — Мне следовало бы самой рассказать тебе об этом, так ведь? Но мне даже в голову не пришла эта мысль, а все потому, что у меня мальчишки. — И она принялась плакать, испытывая сочувствие к Энни и гнев по отношению к Розе. Через какое-то время Дот вытерла лицо фартуком. — А знаешь что, давай-ка немного выпьем! По капельке виски, а? Это пойдет на пользу твоему животику и успокоит нервы.