Лэйси Дансер: Взбалмошная девчонка

Страйкер знал эту женщину, как самого себя. Вот уже шесть лет, спасибо папаше Уитни-Кингу, он состоял при ней сторожевым псом. Это он ездил в Париж и беседовал с прокурором, уверяя его, что Темпест вовсе не хотела оскорбить французского президента — ее подвело плохое знание языка. Оба прекрасно знали, что это ложь, но прокурор предпочел не ссориться с могущественным семейством Уитни-Кингов. А тот юный австрийский герцог, что гонялся за Темпест по всему свету, к радости мировой бульварной прессы и к ужасу обоих добропорядочных семейств? Теперь, слава богу, герцог — счастливый муж и отец двоих детей; но в свое время Страйкеру понадобился большой дипломатический талант, чтобы вытащить Темпест из этой любовной заварушки. А Каир и скачки на верблюдах? А Буэнос-Айрес и потерянный паспорт? А Багамы и регата — Темпест в роли капитана? А Бахо и мотогонки по пересеченной местности? А Мессина, где Темпест, спасая упавшего в воду ребенка, бросилась прямо под винт парохода и чудом отделалась сломанной рукой? Но девочку все-таки спасла…

Страйкер и сам не заметил, когда успел привязаться к этой бесшабашной любительнице приключений. Привязаться так, что уже и не мыслил жизни без нее. Она наполнила его мечты, сны — и, увы, страшнейшие ночные кошмары. На висках у него появилась седина — это в тридцать-то с небольшим! Но Страйкер ни в чем ее не винил. Перед обаянием Темпест не могло устоять даже чопорное семейство Уитни-Кингов. За одну ее улыбку Страйкер готов был умереть — если прежде не свернет ей шею. Тело ее, сколько Темпест ни ломала себе кости, оставалось хрупким, стройным, нежным, словно созданным для любви. Его любви…

Страйкер остановил машину возле ее грузовичка и, сощурившись, оглядел летное поле сквозь пелену дождя. Никаких следов. Страйкер вышел из машины и, достав бинокль, поднял голову к небесам. Никаких следов. Чеканное лицо Страйкера помрачнело; досада и тревога прорезали его лоб глубокими морщинами. Черные, словно южная ночь, глаза потемнели, казалось, еще сильнее. Приложив руки ко рту, Страйкер громко позвал ее — безуспешно. Темпест не было. Страйкер обернулся в поисках какого-нибудь обзорного пункта. Если ее нет ни на площадке, ни в воздухе, думал он, значит, она где-то на земле.

В трехстах ярдах от летного поля Страйкер заметил высокую сосну. Темно-зеленая вершина ее возвышалась над окрестными деревьями. В несколько минут Страйкер оказался на вершине. Стоя на толстой ветке и держась за ствол, он осматривал окрестности — и вдруг застыл, пораженный в самое сердце. В паре миль отсюда на ветви высокого дерева четко вырисовывалось красно-желтое пятно… Цвета Темпест.

Во мгновение ока Страйкер оказался на земле, запрыгнул в кабину и рванул с места. Тормоза жалобно завизжали на крутом повороте, но Страйкер ничего не слышал, его мысли были заняты другим: ему показалось… — или это был обман зрения? — что на стропах планера болтается тело.

Страйкер мчался по бездорожью; все силы души его стремились к женщине, которая всего неделю назад стала его возлюбленной. Спасти ее… прижать к себе и унести прочь от буйства стихий, в теплое и безопасное убежище, под защиту его сильных рук…

— Темпест! Темпест! — шептал Страйкер. Ее имя. Его благословение и проклятие.

Наконец он достиг поляны и, затормозив, выпрыгнул из грузовика. Он бросился к приметной сосне. Да, Темпест здесь. Словно сломанная кукла, болтается она под крыльями: прекрасные глаза сомкнуты, огненные волосы прячутся под защитным шлемом — только на этот шлем и на бога надеялся сейчас Страйкер. На один бесконечно долгий миг он застыл, пораженный ужасом при мысли о том, что она, может быть, уже не дышит. В первый раз в жизни слепая, иррациональная паника охватила Страйкера. Слезы выступили у него на глазах — и тут же смешались с дождевыми каплями, бьющими по лицу.

Вся сила воли понадобилась ему, чтобы подавить страх и начать подниматься вверх по дереву. Взобраться наверх — не проблема. Но как снять с дерева Темпест, не повредив ей? Страйкер ящерицей полз по стволу, подтягиваясь на ветвях, упираясь ногами в неприметные утолщения на стволе. Темпест вдруг слабо застонала — кажется, никогда за всю жизнь он не слышал более прекрасного звука! Он выдохнул с облегчением и двинулся дальше, а Темпест стонала все громче и громче. Сознание возвращалось к ней — возникла другая опасность.

— Темпест, не двигайся! — приказал Страйкер, увидев, как она сжимает перекладину планера. Еще пять футов — и он протянет к ней руки. Еще пять минут — и Темпест будет в безопасности. — Пошевелишься — шею сверну! — грозно добавил он, чтобы до нее лучше дошло.