Дженни Колган - Свадьба Аманды

Энгус будто не слышал. Пока я ставила чайник и искала кофе, он вынул чашки, насвистывая бодрый мотивчик. Наконец мы сели. Только тут я поняла, что кухонный стол исчез. Я лишь рукой махнула: в моей жизни и так хватает странностей. Например, я завтракаю с мужчиной в юбке.

Энгус все свистел и свистел, пока я не взбеленилась:

— Хватит! Не пойду я на свадьбу, сколько бы ты тут ни высвистывал.

Он и не думал прекращать.

— Я должен привезти гостью.

— Вот и захвати Кайли Миноуг.

Энгус снова присвистнул.

— Держу пари, Алекс туда не сунется, — сказал он и задумчиво глотнул кофе.

— Мне-то что.

— И Фран тоже.

— Плевать.

— Ладно, переодевайся. Я взял напрокат машину, так что дорога много времени не отнимет.

— Она нисколько времени не отнимет. А теперь уматывай и оставь меня в покое. — Я скрестила руки на груди. — И хватит наконец свистеть.

Энгус послушно умолк и сидел, выжидательно глядя на меня.

— И вообще, зачем я тебе? Я не собираюсь запускать эти дурацкие дымовые шашки.

Он пожал плечами:

— Просто хочу, чтобы ты поехала. И я думаю, так надо. И я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Мое сердце забилось чуть быстрее.

— Это будет черт знает что. Все узнают, что мой парень свалил к моей лучшей подруге.

— Не узнают — это раз; всем на это начхать — это два.

— Аманда лопнет от смеха.

— Думаю, у Аманды своих забот хватает. Согласна?

— Допустим… Нет, Энгус, я не могу. Не могу смотреть, как два человека дают друг другу обеты, или как это там называется, и как они проводят самый счастливый день в своей жизни, когда сама я словно в аду. Я просто буду сидеть там и обливаться слезами. А этим можно заниматься и дома. Я начну шмыгать носом, когда им надо будет сказать «да», и залью слезами весь свадебный пирог.

— Было бы очень даже неплохо, — заметил Энгус.

— Не дразни меня. Я не еду, и все. Я отправляюсь к маме поболтать о выпечке, а там, глядишь, и съем что-нибудь.

Энгус кивнул:

— Ты едешь.

— И как ты этого добьешься — похитишь меня?

— Ты должна поехать. По двум причинам. Во-первых, чтобы высоко поднять голову и сказать: «С этой мурой покончено, сами видите — я в полном порядке, тра-ля-ля». Так надо. Пересиль себя. Ты потом всю жизнь будешь этим гордиться.

Гм.

— А другая причина?

— Другая… Я правда очень хочу, чтобы ты поехала. Поехала со мной. И ты это знаешь. И все-таки спрашиваешь. Значит, ты меня дразнишь. А стало быть, не в такой ты депрессии, чтобы не вылезать из дома. Вывод: ты едешь.

Мы долго смотрели друг на друга. Я отвернулась первой. Мое сердце колотилось все сильнее и сильнее.

— Я… Э-э. Мне нечего надеть.

Энгус разулыбался во весь рот, поняв, что я капитулировала.

— Езжай в халате, я не против.

— Еще бы, ты же в юбке.

— Да надевай что угодно. Мне все равно. Ты в любом наряде хорошенькая.

Он считает меня хорошенькой? Я вдруг улыбнулась.

— Ну что ж… Посмотрю, может, что-нибудь найдется.

Энгус кивнул с таким видом, точно и не сомневался в исходе разговора. Впрочем, возможно, так оно и было.

— Отлично. А я пока заварю чай. Линда, хочешь чаю? Мы скоро уходим.

— Нет, спасибо, — послышался приглушенный голос. Почти сразу раздалось нечто похожее на стук молотка. Что она там устроила такое, черт возьми?

Очутившись в комнате, я села на кровать и погрузилась в глубокие раздумья. Стремление, нет, желание… в общем, срочно хотелось что-то сделать, что-то предпринять… Это чувство нарастало во мне, как прилив. Даже желудок урчал от возбуждения.

Я соврала, сказав, что мне нечего надеть. У меня было парчовое платье цвета тутовых ягод, я отдавала его в чистку неделю назад, когда мы с Алексом готовились… ха. Я влезла в платье, ноги сунула в туфли с пуговками в духе двадцатых годов. Шляпки не было, но я отыскала подходящую по цвету ленту, чтобы перевязать свои кудри. Одеваясь, я бросила быстрый взгляд в зеркало. Щеки горели, глаза сверкали. На этот раз я и вправду выглядела хорошенькой. Отлично.

Энгус терпеливо ждал меня.

— Вот это да! Выглядишь сногсшибательно! — вырвалось у него.

— Большое спасибо. Ты тоже ничего, — ответила я.

Его ладная, крепкая фигура действительно на удивление хорошо смотрелась в килте.

— Как думаешь, может, мне позвонить твоей матери и предупредить, что ты не приедешь?

Господи, я и забыла о ней!

— Нет, не советую. Если, конечно, не хочешь, чтобы испанская инквизиция учинила тебе допрос, кто ты такой и зачем похищаешь старшую дочь.