Элейн Ричардс - Магнат

— Успокойтесь, Маршалл, — улыбнулся Гейб. — Мы не собираемся причинить вам вред.

Даже не пытаясь скрыть дрожь, Маршалл повернулся и побрел к дому, как на эшафот, где его ждет неминуемая смерть. Гейб еще покурил в сгущающейся темноте вечера, пока холод не пробрал его до самых костей. Он обратился в воспоминаниях к Сэнди, что причиняло острую, но одновременно сладкую боль. Но тут появился Пинки и сказал:

— Пойдем, Джек. Ужин готов.

Гейб подчинился приказу и последовал за Пинки пытаясь разгадать его намерения. Интуиция подсказывала неутешительный вывод: ему не позволят вырваться из этого ада. И хотя шансы на побег ничтожны, он должен попытаться.

После похорон Люка Эвери Сэнди избегала друзей и вечеринок. Долгие часы она просиживала в размышлениях у камина, и на ее лице играли отсветы огня. Ее переполняла боль утрат, и она со страхом и любопытством вглядывалась в таинственное послание. Конечно, она должна передать письмо Люка Дену, но, Боже мой, как же ей хотелось самой разгадать его смысл!

Она позвонила в редакцию новостей, чтобы узнать, не появилось ли у них что-нибудь новое об убийстве Люка Эвери. Ответ был отрицательным; известно только, что колотые раны были нанесены обычным кухонным ножом. Из квартиры исчез портативный телевизор, драгоценности, небольшая сумма денег и еще кое-какие мелочи. Ей убедительно доказывали, что не обнаружено никаких признаков предумышленного убийства. Не прочти она записку Эвери, то, пожалуй, согласилась бы с их доводами.

Ее следующим шагом стал звонок писательнице Сью Риган, которая вместе с Люком работала над книгой о Ли Коннери. Сью была любезна, но немногословна. Она утверждала, что не знает, где Люк мог хранить материалы о деле Коннери. Ее собственные заметки, сказала она, вторичны и не заслуживают внимания. Очевидно, что если она что-нибудь и знала, то держала это в тайне, надеясь в дальнейшем использовать. Сэнди не могла осуждать ее за это. Похоже, Сью Риган была напугана, за это Сэнди тем более не могла ее осуждать. Сэнди никому не говорила о последнем письме Люка. Ей хотелось, чтобы оно так и оставалось одним из фрагментов головоломки, в которой ей еще предстояло разобраться.

Сэнди размышляла и о попытке Люка подкопаться под семейство Хейгов: интересно, удалось ли ему что-нибудь нащупать. Бумаг Хейга в квартире тоже не оказалось. Возможно, Люк хранил их там же, где и записки о деле Коннери, но черт его знает, где этот тайник.

Накинув шелковый халат, Сэнди бродила по комнатам, не обращая внимания на гору грязной посуды. Она смотрела на голые деревья за окном и думала, думала… «Смерть Ли Коннери была квалифицирована как случайная. Люк утверждает, что это убийство. Почему же я прячу у себя эту готовую взорваться бомбу? Мне просто непонятно, как подступиться к этому расследованию». Но она должна была разобраться в этом деле и начать действовать. Как Люк. Как Гейб. Или лучше? Она вглядывалась в телевизионный экран, прослушивала магнитофонные записи, вспоминала свою жизнь профессиональной журналистки: факультет журналистики, потом провинциальная газета, работа на местных телестудиях и, наконец, телецентр. Она листала фотоальбомы и перебирала в памяти годы жизни с Гейбом: первые, когда они были любовниками, в его крысиной дыре на Манхэттене, и потом, когда они стали супружеской парой и известными журналистами, в Вестчестере.

Прижимая к груди альбом, Сэнди крепко зажмуривала глаза и чувствовала на себе тяжелое тело Гейба. Она тихо плакала, а непогода билась в окно. В конце концов, когда она, казалось, вот-вот превратится в безнадежную развалину, ей удалось выработать план действий. Она знала, что необходимо сделать прежде всего. Во-первых, выяснить, где может быть Гейб, и попытаться найти его, а затем продолжить расследование Люка Эвери.

Она отправилась к Дену Арлену, директору программы новостей, чтобы убедить его в необходимости ее участия в работе над программой о нефтеносных участках Хейгов в Силвертон-Каунти, которая готовилась для «Американского дневника». Если программа предназначена для домохозяек, аргументировала свою просьбу Сэнди, то прямой смысл именно женщине предоставить право прокомментировать эту экономическую эпопею.

Арлен, который гордился тем, что умел распознавать будущих звезд, объяснил ей, что он уже собирался подключить ее к работе вместе с Биллом Уокером. Но действовать они будут в разных направлениях. Ее задача — отразить человеческий аспект жизни Силвертона. Так или иначе, сообщил он конфиденциально, но уж он ее пристроит.