Бьюла Астор - Люби меня, ковбой!

Он нежно улыбнулся ей, и Бетси почувствовала, как ее сердце снова будто подскочило.

— Спасибо, Мэрил. Я тоже очень рад снова быть здесь, — сказал он так же нежно, как улыбнулся, но тут же резко сменил тему.

— Я голоден. Больничная баланда хороша только тогда, когда ты вообще не способен чувствовать вкус.

Он явно хотел рассмешить Мэрил и добился успеха. Девочка весело расхохоталась.

— Итак, я приношу вам кофе и потом опять много кофе. А остальное, как обычно? Правильно?

— Да, дорогая.

Когда Мэрил отправилась выполнять их заказ, Бетси откинулась на спинку стула и посмотрела на него с улыбкой.

— Деннис, я так рада за тебя. Я знаю, как трудно тебе было пережить эти несколько дней, но теперь все снова на своих местах.

Она произнесла это весело и беззаботно и, надо добавить, сыграла роль довольно неплохо. Какое-то время она была нужна ему, но теперь он сможет прекрасно обходиться без нее. Он вернется к своей нормальной жизни. Теперь ее таинственная миссия медиума окончена. Для него она — туристка, которая на пару дней возникла в его жизни, а теперь должна исчезнуть.

— Мне бы хотелось, милая, чтобы ты оказалась права.

Он сказал это таким низким, глубоким голосом и так сильно растягивая слова, что Бетси стало не по себе. Он никогда раньше не называл ее милой, и никогда раньше в его голосе не звучали эти странные циничные нотки. Трудно сказать, чтобы ей это понравилось.

Но прежде чем она успела что-либо ответить, Мэрил снова появилась у их столика. Она поставила перед Деннисом его чашку кофе и снова наполнила чашку Бетси.

— Ваш заказ будет готов через пару минут, — сказала девочка и снова ускользнула.

Деннис поднял свою чашку и протянул руку с чашкой вперед, приглашая Бетси к тосту. Она с улыбкой тоже подняла свою чашку.

Дзынь! — их чашки ударились друг о дружку.

— Я буду скучать по тебе, — сказала Бетси.

Усмешка сползла с его лица.

— Может, ты уже сейчас скучаешь? — спросил он в той же новой манере растягивать слова. Бетси снова стало не по себе. — Что ж, в таком случае, милая, — проговорил он и поднял брови. — В таком случае, хотя бы скажи мне, кто ты такая.

Лицо девушки вытянулось. Глаза удивленно распахнулись.

Что-то здесь не так, подумал он. Он чувствовал это всей своей кожей. Когда, стоя у входа, он заметил, что она ему машет, ему показалось, что он знает ее. Возможно, когда-то давно они встречались, может, однажды танцевали вместе на вечеринке.

Она показалась ему знакомой, и поэтому он решил подсесть к ней за столик, хотя мог подсесть и к кому-то из других знакомых, сидящих в разных концах ресторана.

Но он не сделал этого, потому что не хотел снова и снова пережевывать детали своей трагедии, которая приковала его на несколько дней к больничной койке.

Только оказавшись за одним, столиком с ней, он вдруг понял, что совсем не знаком с этой девушкой. Она не была красавицей, но была хорошенькой и кругленькой, как породистый щенок, с парой ясных серых глаз. Если бы он встречался с ней раньше, то наверняка запомнил бы эти глаза.

Потом, когда она вдруг начала все эти излияния по поводу его выздоровления, он понял, что ее искренность обманчива. Даже с продырявленной головой он не мог забыть женщину, с которой когда-то встречался. А эта разговаривала с ним так, будто хорошо знала его, хотя он никогда раньше ее не видел. В этом он был уверен.

Еще одна женщина, которая чего-то хочет от него. Как говорил его отец, после того, как тебя однажды укусят, становишься вдвое осторожнее. Дженис бросила его, прихватив все его денежки, а потом еще из кожи вон лезла, бегая по судам и пытаясь оттяпать у него половину ранчо.

У нее ничего не вышло. Но он никогда больше не позволит женщине приблизиться на такое опасное расстояние к своим владениям.

Похоже, валяясь в больнице, он утратил чувствительную половину своей натуры. Но это только к лучшему.

— Деннис, ты не знаешь, кто я? — спросила она, пристально всматриваясь в его лицо, как будто от его ответа зависело что-то очень важное.

Он готов был поклясться, что заметил в ее серых глазах тревожное мерцание.

— К сожалению, — ответил он и почти проникся сожалением. Почти.

Она заметно сникла.

— Да?

Потом сделала неглубокий вдох.

— Я — Бетси, Бетси Степпл. Ты думаешь, что я ужасно невоспитанная?

Деннис мог быть чертовски обаятельным, когда хотел. И теперь он этого захотел.

— Совсем не невоспитанная, — ответил он. — Скорее, заботливая. И это очень приятно.