Анна Яковлева: Шестое чувство

Симка вставила ключ в замочную скважину и просительно посмотрела на Квасова.

– Подожди, а где твой муж? – Сосед так явно трусил, что сам нуждался в комплексной медицинской помощи – нарколога и психолога.

– Муж далеко.

– Как это?

– Ну, так, он работает на севере, – шепотом отозвалась Симка, открыла дверь и кивком пригласила соседа внутрь.

Вдохнув смесь приглушенных запахов еще не выветренной краски, обойного клея и почему-то детского сада, Квасов остался стоять на коврике у порога, а Симка исчезла в одной из комнат.

В незнакомой обстановке Квасов доверялся чутью.

Судя по запаху и несметному количеству туфель и сандалий каких-то диснеевских размеров, форм и расцветок, с бантиками, брошками, пряжками, со стразами и без, лакированных и матовых, ничего опасного в квартире не было.

Ни одного намека на присутствие мужчины. На вешалке наблюдались только вещи из летнего женского гардероба: разноцветные кофточки, соломенные, ажурные и кружевные панамы и шляпки.

«Как можно где-то болтаться, на каком-то севере, если жена должна родить?» – с неприязнью подумал Квасов и для себя оценил такое поведение как козлиное.

– Что ж он не приехал к… сроку? – набросился на Симу Антон, как только она появилась в зоне видимости.

Симка успела причесаться и переодеться, теперь вместо халата на ней было свободного кроя бледно-сиреневое миленькое платье в горошек. Антона на секунду смутила мысль, что соседке очень идет живот и в этом платье выглядит она просто замечательно. Прямо услада взору. «Повезло этому козлу», – снова мелькнуло в голове.

На смену этой мысли пришла другая, совсем уж грустная: а ведь у него, Антона Квасова, этого ничего не было.

Не было беременной от него женщины, которая вот так носила бы его сына (дочь Антон сразу вынес за скобки), терпела боль и заставляла волноваться о себе и ребенке. Интересно, какой на ощупь живот?

Внезапно Антону стало по-детски любопытно: что сейчас происходит в утробе, кто там? Что чувствует? Младенца ждут испытания, можно сказать, он готовится к бою, что он делает в эти последние мирные минуты? «Проверяет боекомплект?» – хмыкнул Квасов. Наверное, сосет палец, чтобы успокоиться… Знал он ребят, которые ногти грызли перед делом.

– Слушай, тебе не все равно? – предчувствуя следующую схватку, отмахнулась Сима. – Работа у мужа ответственная. Я вещи соберу, скорую вызову и тетке позвоню. Тетка приедет через час-полтора. Посидишь с дочкой, чтобы она не испугалась?

– Я?!

– А ты еще кого-то здесь видишь? – нашла в себе силы съязвить Симка, направляясь в ванную. – Да не трясись ты так, она же не грудная! Старшая сейчас в лагере, а младшей пять лет, просто еще одна не остается – боится. Тетка приедет – уйдешь.

Сима замедлила шаг, прислонилась к стене – воздух в легких кончился, уши заложило. Задышала открытым ртом, часто, как рыба.

Антон выкатил глаза:

– Эй-эй, ты чего?!

– Вызывай скорую, – посиневшими губами попросила Симка и стала оседать.

– Епэрэсэтэ, – процедил сквозь зубы Антон, подхватывая многодетную мамашу.

…Симка рассматривала люстры уже минут двадцать.

Охранник Николай, полагающийся Симке по статусу жены-почти-что-олигарха, стоял, сцепив руки под животом, обшаривал покупателей рентгеновским взглядом на предмет ношения оружия. Мало ли что, столица округа все-таки!

Симка пару раз в месяц совершала набеги на столичные магазины, брала реванш за босоногое голодное детство, за униженную безденежьем юность и оскорбленную нищетой молодость.

Деньги. Наконец-то у нее были деньги! Ну, не у нее, а у мужа, но в понимании Серафимы это было одно и то же.

Пять лет замужества за почти-что-олигархом Юлием Юном развратили Симку, она разучилась себе отказывать, начиная с фамилии Юн-Ворожко.

Фамилия Ворожко – отрыжка от первого брака, о котором остались не самые приятные воспоминания, – сочеталась с Симкиной славянской внешностью, а фамилия второго мужа – Юн – сочеталась с реальностью и добавляла пикантной загадочности и изысканности и тому и другому – внешности и реальности.

…За Леонида Ворожко Симка пошла замуж не по любви, а «по обстоятельствам» – так стыдливо называли беременность мама и мамина сестра Наина.

Ленчик был на три года старше, учился в техникуме и добивался Симку, как единственную, уцелевшую после набега варваров девственницу.

Отвадил всех школьных недопесков, шагу не давал ступить, караулил сам и дружков просил докладывать, если что-то увидят или узнают. Как волчицу на охоте, Симу гнали в объятия Ленчика.