Владимирова Екатерина - И телом, и душой

— Хорошо. Как скажешь, — ответил он, соглашаясь с ней. Смирился?… Не может быть! Прежний Максим настоял бы на том, чтобы она призналась, где находился. Прежний Максим ринулся бы ее разыскивать. Прежний Максим, тот, которого она знала раньше, не оставил бы это просто так. И он не опустил бы ее. Он бы психовал, он бы злился, он бы показал, как недоволен. А этот Максим… он ее удивлял, он был другим .

— Я не знала, звонить тебе или нет, — проговорила Лена, собравшись с мыслями.

— Я рад, что ты позвонила. Я думал, что забыл… как звучит твой голос, — признался он, запнувшись. — Но нет, помню. Я узнаю тебя по вздоху, наверное, если ты будешь молчать…

И она вновь чуть не сорвалась. Что-то коснулось переносицы, липкое, скользкое, а в горле — острый ком.

— Мне нужно идти, — пробормотала она неуверенно, тихо. Нужно было уходить, чтобы осмыслить, чтобы удостовериться в том, что это не сон, что все, услышанное ею, не плод ее воображения.

— Уже? — удивился Максим. — Не уходи! — попросил он. — Поговори со мной… о чем-нибудь.

— О чем?

— Обо всем! Я понял, что… — как стыдно, как горько произносить эти слова! — Я тебя почти не знаю.

Но она понимает, что не готова. Не готова к нему такому ! Она не ожидала, она не надеялась, что такое для нее когда-нибудь станет возможно. А сейчас… так трудно собраться с мыслями, принять неожиданную реальность, поверить в нее! И сказать себе, что да, это не сон, это происходит с ней. И он — такой. Другой, изменившийся, будто бы… преображенный, но все-таки — она чувствовала — по-прежнему свой . И к такому своему ей еще нужно было привыкнуть.

— Я не могу, — закрыв глаза, прошептала Лена. — Не могу сейчас…

И он, сдержанно вздохнув, не возразил, не упрекнул, не стал настаивать. Он смирился.

— Ты позвонишь еще? — спросил он у нее.

Как хочется сказать «да», но гордость, совесть, сила воли, твердость духа — все в ней противилось этому.

— Я не знаю, — ответила Лена, сжимая телефон дрожащими пальцами. — Может быть…

Он вновь не стал возражать.

— Я буду ждать, хорошо?

— Хорошо, — проронила она едва слышно, дрожащими пальцами удерживая телефон. И отключилась.

Как же это было сложно! Всего пять минут, даже меньше, а она чувствует себя так, словно пробежала марафонскую дистанцию, гарантирующую ей выживание в этом мире. Но она выжила! Она не проиграла.

Слабая маленькая женщина, которая стала сильной вопреки всему. Даже, казалось, самой себе. И видеть в себе силу, волю, начинавшую взрослеть и подниматься с колен личность, было прекрасно. Будто жизнь вновь начала свое движение вокруг нее, почувствовав перемены. И она ощущала в себе что-то новое, что-то стабильное, правильное, даже немного дерзкое. То, чему раньше не давала хода, что заглушала в себе. Но сдержать сейчас не смогла. Она взрослела, становилась крепче и отважнее, самостоятельнее и разумнее, мудрее и рассудочнее. Ошибка — это всегда урок. Неправильно выбранный путь — это всегда возможность понять, как следовало поступить, исправить содеянное. Ведь нет ничего невозможного, если верить в себя.

А если рядом будет находиться тот, кто поможет тебе встать на ноги? Если он не будет крушить, ломать, бить и уничтожать, как раньше? Если он встанет на твою сторону, на защиту твоих интересов, мыслей, чувств? Если ему не все равно, как раньше, знать, что ты думаешь и как хочешь поступить? Если рядом с тобой будет такой человек, то станешь цельной и самостоятельной намного быстрее. Потому что ощутишь в себе теперь не только внутреннюю силу, но и собственную значимость. Как для себя, так и для него.

Как странно Максим себя вел. Как необычно, как чуждо и… правильно!? С таким Максимом ей хотелось разговаривать! И это страшно — потому что необычно и неожиданно. Или не страшно?… Он не давил, он не пенал, он не укорял и не винил. Он просто… слушал ее! Возможно ли? С ним ли? С ней ли?

И через пять дней она позвонила ему вновь. Чтобы расставить все точки над «и», убедиться, увериться…

Он был рад ее звонку, он его ждал, она почувствовала. Что-то волнительное было в том разговоре, что-то волшебное, будто какая-то невидимая сила свела их в одной точке, вынуждая столкнуться.

Или, может быть, дело в том, что Максим тогда упомянул о ребенке?… Впервые упомянул о нем?…

Она думала, что ее сердце остановится. И дрожь тела пронзала насквозь, вводила в оцепенение.

— Я забыл тебе сказать, — проговорил Максим вдруг, — о ребенке…