Владимирова Екатерина - И телом, и душой

Просто сумасшествие какое-то!

Лена выскочила из машины так стремительно, что Макс не успел ей ничего сказать, даже за руку удержать не успел. Она думала, что он сразу же уедет, но он проводил ее до дверей квартиры, а на пороге развернул к себе и поцеловал, с жесткостью прикасаясь к губам, в попытке вновь подавить ее, сломить сопротивление, доказать свое превосходство и утвердить свое право на то, что делает, и как с ней поступает. Сопротивление — бесполезно. Подчинение — ее удел.

Он оторвался от ее губ, прижался к ней лбом, захватив одной рукой затылок и удерживая около своего лица, а другой поглаживая щеку, зашептал прямо в губы:

— Я постараюсь вернуться, как можно скорее. Дождись меня, хорошо?

Не кажется ли, что он требовал слишком многого от нее?!

Но все же дождался, когда Лена, покорившись, кивнет, еще раз поцеловал ее в губы и ушел.

Лена едва не упала, когда он выпустил ее из кольца своих рук. Глядя ему вслед, она чувствовала, как ее сердце останавливается, не в силах выдерживать нестерпимую боль, резавшую ножами ее плоть.

Она прислонилась к двери и заплакала, скатываясь по ней вниз и опускаясь на колени.

Не в силах встать и попросить его вернуться, чтобы остаться с ней.

Сжимая руль так, что побелели костяшки пальцев, Макс мчался по ночной автостраде навстречу собственному безумию и неконтролируемой жажде доказать, что был прав. Он почти ненавидел себя в этот момент, чувствуя, как презрение к себе сжимает грудь толстым огненным кольцом, затрудняя дыхание, но все равно лишь сильнее надавил на педаль газа.

Как справиться с этим ужасающим чувством собственного бессилия и безнадежности, засевшим где-то глубоко внутри него?! Как еще, каким способом доказать, что он не нуждается в Лене?! Что в любой момент может заменить ее другой?! Если захочет! Если захочет, он сможет отпустить ее, потому что не зависит от нее! И она… просто его жена, и не имеет над ним никакой власти. Никто не имеет над ним власти. Он сам все решает, он больше не подчиняется обстоятельствам!

Не зависит от мнения отца или матери. Не зависит от Лены.

И докажет это. Докажет, черт возьми!

Макс на мгновение закрыл глаза, словно для того чтобы потом открыть их и вновь заглянуть в лицо истине, которую принимать не желал. Заглянуть в глаза собственному безумию, которое для него могло бы стать и спасением. Но пока не стало. Превращая все вокруг него в постоянный бег за самим собой, за доказательствами собственной глупости и нелепого желания подчинить себе обстоятельства. Превращая всю его жизнь в бесконечный хаос, который он соорудил своими же руками.

Макс тяжело вздохнул, словно ему не хватало воздуха, сдержал дыхание, пытаясь успокоиться. Или уговорить себя, что поступает правильно.

Опять продолжая лгать самому себе.

Дышать становилось труднее каждый раз, когда он уходил к другой. Вынуждая Лену страдать. И он понимал все это. Но в бесплотной попытке доказать кому-то… себе в первую очередь что-то важное, что, по сути, и не имело смысла, он вновь и вновь причинял боль своей жене.

Но он так старался! Так стремился все объяснить самому себе! Пытался изменить жизнь, избавившись от надоедливого, острого, как клинок, горячего, как пламень, и едкого, как кислота, чувства собственной беспомощности перед тем, что ощущал, когда Лены не было рядом.

Раздражение — потому что не мог видеть ее, слышать ее голос, ощущать ее кожу под своими пальцами.

Злость. На нее — за то, что «обрекла» его на такие мучения. И на себя — за то, что испытывал все это.

Желание. Прижать ее к себе, целовать, ласкать, шептать на ухо разный бред, лишь бы держать ее в руках и знать, что она рядом.

И вновь злость. Бесконтрольную и слепую. На себя. За то, что не смог устоять, за то, что показался слабым. За то, что почти принял, как факт, что нуждается в своей жене!

Но это было не так! Черт, не так! Не так…

Он сможет избавиться от этого давящего грудь чувства вины за то, как поступает с ней. И сможет, наконец, освободиться от ее давления на него!! Сможет справиться с одержимостью, почти полностью завладевшей им. Он сможет противостоять ей. Сможет, черт возьми! В объятьях новой девицы.

Макс стиснул зубы и свел брови.

Что-то внутри него отчаянно закричало, вырываясь наружу, убеждая его в том, что ничего не изменится. Никогда уже не изменится. И неужели он так наивен, что не может этого понять?!

Ведь не получалось же у него все эти годы? Избавиться от угнетающей зависимости, от желания ощутить под пальцами нежную кожу, целовать мягкие податливые губы и ловить ртом прерывистое дыхание, смешанное со сладостным стоном. Своей жены, а не какой-то почти незнакомки.