Ирина Мясникова - Кикимора болотная

Тася совершенно не помнила свою не путевую мамашу, но скучала по ней и жалела ее, однако, став взрослой, начала мало-помалу осуждать. Видимо, дедово отношение к дочери все-таки сделало свое дело. Тася поклялась себе, что уж ее-то ребенок никогда не будет лишен полноценной семьи. Ей очень хотелось, чтобы у ее ребенка были и мама, и папа, и дедушка с бабушкой. В душе Тася лелеяла надежду, что когда-нибудь дедушка с бабушкой все-таки простят непутевую мамашу, и семья счастливо воссоединится.

Незадолго до окончания института Тася вышла замуж за своего однокурсника Андрея Зайцева, который был родом из белорусского городка под названием Ельск. Тася познакомилась с Андреем на институтской дискотеке и влюбилась в него по уши. Андрей был очень красивым и загадочным, выглядел как граф в ссылке. Ну или как принц в изгнании. Вокруг него крутились разные девчонки, но он своими синими глазами смотрел только на Тасю. И не просто смотрел, а как-то по-особому проникновенно. Так она стала Тасей Зайцевой.

Бабушке с дедом Андрей Зайцев, несмотря на всю его красоту, откровенно не понравился, но они пошли навстречу любимой внучке и потеснились, прописав Андрея в свою замечательную квартиру в центре славного города Петербурга. Через год после свадьбы Тася родила девочку, которую назвала Евдокией в честь бабушки. Андрей, правда, противился и требовал, чтобы дочку назвали Кристиной. Он даже устроил по этому поводу небольшой скандал. Хлопал дверями и дулся аж две недели. Однако у Таси на имя Кристина был стойкий рвотный рефлекс. Тем более что Кристина Зайцева звучало практически как Бриджит Петрищева или Руслан Козлов. Это, можно сказать, была их первая серьезная стычка с Андреем. После рождения дочери случился странный прорыв в их отношениях, и они уже ругались практически постоянно. Причем любой мало-мальский скандал заканчивался обыкновенно тем, что Андрей переставал разговаривать с Тасей и ходил гордый и надутый, а Тася никак не могла понять, зачем и с какого перепугу она вышла замуж за этого недалекого, занудного и капризного индюка. Ведь все же вокруг говорили ей, что она делает ошибку, однако она и слышать ничего не хотела. Видимо, после родов у Таси с глаз спала какая-то волшебная пелена, благодаря которой Андрей Зайцев казался ей пределом мечтаний любой женщины. Но, вспоминая далекое детство, прошедшее при полном отсутствии родителей, Тася терпела наличие Андрея в своей жизни, объясняя самой себе, что делает она это исключительно ради блага Евдокии. Опять же она очень боялась выглядеть в дедушкиных глазах такой же непутевой, как и ее мамаша. Ведь дедушка с бабушкой проповедовали семейные ценности и тоже терпели Зайцева в своем доме, однако все больше и больше времени старались теперь проводить на даче. Благо дача у них была — дай бог каждому! С паркетными полами и всеми удобствами. Даже рояль на той даче присутствовал, чем нестерпимо раздражал Зайцева, как бездарное вложение денежных средств. На рояле никто не играл, он в свое время был куплен для непутевой мамаши, у которой был абсолютный слух и талант к музыке. Зато ни у Таси, ни у Зайцева, ни у Дуськи никакого слуха вовсе не было. Но дед рояль продавать не дал. Мол, неизвестно еще, как жизнь повернется, вдруг в их семье объявится некто, умеющий играть на рояле.

Когда Дусе исполнилось десять лет, бабушка с дедушкой на своих стареньких «жигулях» по дороге с дачи попали в аварию с участием бетономешалки и умерли, не приходя в сознание, в больнице скорой помощи.

В ночь накануне похорон Тасе впервые приснился загадочный сон. Во сне в серебристом свете огромной луны она мчалась сквозь диковинный лес по каменистой дороге верхом на огромном звере, похожем на кота. Толком зверя Тася не разглядела, она видела только его серебристый загривок, острые небольшие ушки и огромные лапы, которые стучали когтями о камни. И еще дыхание. Зверь дышал как-то странно «уфф-фуу, уфф-ффу», как аппарат искусственного дыхания.

Сон запомнился Тасе своей четкостью и реалистичностью. Проснувшись, Тася сразу даже не поняла, где находится. Потом вспомнила и расплакалась. Ведь во сне ей было хорошо и спокойно, смерти родных не существовало, была только дорога и мерный стук когтей по камням.

На похороны примчалась непутевая мамаша, и Тася впервые в сознательном возрасте ее увидела. Непутевая мамаша была похожа на настоящую итальянку. Во всяком случае, Тася именно такими себе всегда представляла итальянок. С огромной гривой слегка вьющихся длинных милированных волос, с хриплым голосом, сильной жестикуляцией, загорелая, худощавая, элегантно одетая и с большим количеством дорогих золотых украшений, казалось, что она только что сошла со страниц модного журнала. Непутевая мамаша была настоящей красавицей, выглядела очень молодо и никак не была похожа на мать тридцатитрехлетней дочери и бабушку десятилетней внучки. На похоронах она не проронила ни единой слезинки, просто стояла с каменным лицом и глядела в пространство. Тасе ее непутевая мамаша очень понравилась, но она не знала, как себя с ней вести. Кроме них двоих, на похоронах никого не было. Зайцев остался дома с Дусей, чтобы не травмировать ребенка, а близких друзей у бабушки с дедом в принципе и не было. Слишком они были поглощены друг другом и Тасей. Близкие же подруги Таси обе были в отъезде, а кроме того, за время ее замужней жизни они как-то отдалились друг от друга. Надо сказать, что Зайцев приложил к этому массу усилий. Видимо, не хотел делить Тасю ни с кем.