Вайолетт Лайонз: Вспомнить о будущем

— Кто-то был здесь, рядом, — повторила она.

— Няня. Вы находились под постоянным наблюдением.

Она вспомнила, что кто-то наливал воду и помогал ей напиться, вода проливалась мимо, потому что ей трудно было глотать из-за боли в горле, и чья-то заботливая рука вытирала ее полотенцем.

— Нет…

Непонятно, но откуда-то она твердо знала, что это была не няня. Заботливый самаритянин с мягким певучим голосом охранял ее во мраке ночи в самые трудные моменты…

Голос!

Широко распахнув от потрясения темно-карие глаза, она устремила взгляд на Мартинелли… и наткнулась на каменное выражение его лица. Элджернон Мартинелли никак не отреагировал на ее вопросительный взгляд. Правильные черты его мужественного лица, словно вырубленного из холодного мрамора, оставались неподвижными.

— За вами осуществлялся самый лучший уход, который только можно купить за деньги, мисс Бретт, — сказал он сухо в ответ на ее немой вопрос.

Вслух спросить Джейн уже не решилась, но она слышала этот голос с певучим акцентом — он утешал, успокаивал ее в ночной тишине. Так почему же сейчас этот ангел-хранитель вдруг выступает в роли инквизитора?

— Но… — начала она, слегка покачав больной головой. — Мне надо узнать…

Голос ее слабел замирая и кончился вздохом, который она не смогла сдержать.

— Вы устали, — заботливо сказала доктор Харви. — Берегите силы и не старайтесь разом преодолеть все трудности, не торопитесь. На данный момент вы знаете вполне достаточно, чтобы суметь с этим справиться. Вам нужна передышка, Джейн слабо кивнула, она действительно устала, мысли ускользали от нее, голова стала тяжелой. Она опустила ее на подушку, и веки закрылись сами собой.

— Я скоро вернусь, и мы снова поговорим. Все будет хорошо.

— Хорошо?! — Громкое восклицание пришедшего в движение мистера Мартинелли сопровождалось темпераментным жестом. — Черт побери! А как же быть…

— Мистер Мартинелли! — Теперь в тоне доктора Харви слышалось раздражение. — Я сказала — хватит! — Похоже, она рассердилась. — Я хочу, чтобы вы сейчас же ушли и оставили мисс Бретт в покое.

Джейн открыла глаза и увидела, как велико было его желание нарушить требование врача. Глаза его угрожающе сверкали, он мрачно посмотрел на доктора Харви, потом перевел взгляд на нее, отчего у нее мурашки пробежали по телу. Но не прошло и двух секунд, как он взял себя в руки и упрямо сжал челюсти.

— Ну что ж, я уйду, — сказал он, холодно роняя каждое слово. — Но… — теперь он обращался только к Джейн, — я вернусь. — В его низком голосе звучала угроза. — Обещаю вам. И вернусь очень скоро.

Джейн вжалась в постель, натянув, на себя одеяло. Ничего, это всего лишь слова, успокаивала она себя, и то, что врач сказала, тоже всего лишь слова, но запомнилось ей выражение глаз Мартинелли. Их опасный блеск не предвещал ничего хорошего. Джейн чувствовала, как внутри у нее все дрожит. Его обещание вернуться подействовало на нее прямо противоположным образом, нежели обещание доктора Харви. Она не сомневалась, что он выполнит свое обещание. Перспектива оказаться с ним лицом к лицу еще раз пугала ее.

Каждый раз, когда Джейн пыталась вспомнить, что с ней происходило до того, как она попала в аварию и оказалась в больнице, перед ней словно возникала непреодолимая глухая стена. После мучительных дневных поисков причины ее появления в Нью-Йорке иногда ночи приносили Джейн успокоение. Но чаще ночной сон был неглубоким и прерывистым, наполненным расплывчатыми образами и повторяющимся — правда, все реже и реже — кошмаром, отголоском автомобильной катастрофы.

Дневные часы тянулись для нее утомительно долго, и, поскольку заняться было нечем, она, несмотря на запрет врачей, даже пыталась читать журналы, обнаруженные в своей палате. Больше всего она страдала от одиночества.

— Кто-то пришел навестить вас, — услышала она знакомый голос и вздрогнула.

Подняв глаза от страницы журнала, она увидела в дверном проеме очертания знакомой фигуры. Мистер Элджернон Мартинелли, кто же еще?

Прошла почти неделя с того дня, как она окончательно вышла из состояния комы, узнала, что находится в больнице, и подверглась пристрастному допросу со стороны мистера Мартинелли. Он обещал вернуться и сдержал свое обещание — каждый день, начиная со следующего утра, он стал появляться у ее постели. Видимо, доктор Харви или кто-то еще из более высокого больничного начальства побеседовали с ним тогда, потому что во время своих визитов он уже не разговаривал с ней тем агрессивным суровым тоном, что в первый раз, не задавал трудных вопросов, даже его мощное сексуальное воздействие на нее ослабло.