Владислава Мека - Близкие. За чертой дозволенного...

АЙСИР

Независимость - это возможность послать того, кого считаешь нужным, тогда, когда считаешь нужным, туда, куда считаешь нужным.

Что я люблю в одиночестве, так это умиротворение. Наверное многие и мой братец в том числе, после утренней беседы подумают, что я ничего не делала, чтобы быть похожей на остальных. Это не так. У меня было много попыток найти себе друзей, или хотя бы одну подругу, но.. кончалось это всегда одинаково. Подруги непременно предавали меня, подстраивали различные подлости и сплетничали за моей спиной.

Вначале - было терпимо. Тогда я еще думала, что первый опыт порой бывает неудачным, но после был второй и третий… Список не маленький. Правда осознание того, что дело не в людях, а во мне пришло быстро. Я была уверена, что делаю все не так и наперекосяк. Не хочется думать о себе именно в подобном свете, но лет до тринадцати ко мне смело можно было применять ‘милый’ афоризм: ‘в мире хищников всегда виновата жертва’. Я в данном случае была жертвой, причем сама себя такой чувствовала. Но потом, после ссоры с очередной ‘подругой’ я приказала чему-то внутри меня остановиться и почувствовать, как я вздыхаю полной грудью, стоит только очередной ‘сестренке’ свалить с горизонта. Стоило осознать, что без друзей мне гораздо проще и лучше, чем с ними…

Хлопнула входная дверь, отвлекая от любимых мыслей ‘о вечном’, то есть о себе любимой. Странно, чего это брат так рано заявился? А это был именно он, поскольку ни у кого, кроме Дениса не было связки ключей от верхних замков ‘с секретом’. Но брат обычно раньше семи не приходит, если вообще приходит, а сейчас только четыре часа. ладно, стоит выйти к нему и сообщить, что я дома, хотя жутко не хочется этого делать.

Тяжело вздохнув я поднялась с софы и как была в длинной бесформенной футболке и носках с детским рисунком, поперлась в коридор.

-А у тебя точно никого - сдавленно слышался женский голос.

-Да точно, за сестрой мне через час ехать, успеем, черт, твой бюстгальтер убивает меня, дурацкая застежка - сдавленное хихиканье и характерный ‘чпок’.

К этому моменту я уже могла лицезреть всю картину происходящего. На журнальном столике у дверей сидела широко разведя ноги какая-то блондинка, из одежды на ней были только чулки и высоко задранная юбка. А между ее ног стоял мой братец в одних штанах, думаю ненадолго, и мял грудь блонди, размера так четвертого, при этом жадно ее целуя. Особого впечатления на меня это не произвело, может потому, что уже привыкла, к постоянным загулам братца? Не важно… я уже собралась развернуться и на цыпочках пробраться к себе в комнату, сейчас Денису явно не до меня. Но брат вдруг поднял глаза и встретился со мной взглядом. Я как кролик перед удавом не смогла отвести глаз. Сначала во взгляде брата читалось удивление, потом раздражение, но сейчас выражение поменялось на какое-то хищное, а уже через секунду брат оторвался от блондинки и подняв с пола изрядно помятую блузку бросил ее блондинке:

-Считай ты наказана, за то, что носишь такие дурацкие лифчики. Запомни, чтобы больше не носила, нижнее белье тебе не идет - во время своей речи брат открыл двери, взял за локоть ничего не понимающую девушку и выставил из дома, не забыв захлопнуть двери.

Денис повернулся ко мне, во взгляде только удовлетворение, будто это не из-за меня ему пришлось выставить пассию из дома. А может и не из-за меня. Ведь раньше он никого для поддержания своего высокоморального образа за двери не выставлял. Пока я это обдумывала брат наблюдал за мной.

-Что, цветы увидел? - Денис от моих слов моргнул и будто очнулся.

-Ты почему дома? - наконец глухо спросил он.

-Могу уйти - усмехнулась я

-Не надо, просто объясни мне, что так тяжело поговорить со мной - о, неудовлетворенный в сексе по моей причине мужчина, решил после этого самого неудавшегося секса провести со мной воспитательный разговор.

-А может стоит для начала избавиться от эрекции, стереть помаду и надеть рубашку - глядя в потолок поинтересовалась я, будто у себя самой.

Перевела взгляд на брата, кажется перегнула, на лице у парня заходили желваки. Денис подскочил ко мне и ощутимо дернул за подбородок, заставляя поднять голову и опять посмотреть на него:

-Не хами мне, девочка. Ты не в том положении, чтобы так себя вести - не забыла, что я единственный твой опекун - прошипел он.

-Тоже мне, напугал ежа голой попой. Думаешь, если откажешься от меня, то ожидает бедную сестренку только детский дом? Так ошибаешься, меня возьмет под крыло Петр Савин, да-да тот самый Савин, папин партнер, а ныне твой. К слову сказать, это не Юлия Савина, дочурка Петра сейчас голыми сиськами и задницей трясла - брат зло сощурился, значит, я права это она.