Какой-то настойчивый звук отвлекал ее, не давал сосредоточиться. Письмо должно было быть, но его не было. Звук сводил ее с ума, она совсем перестала думать про письмо, мечтая только об одном — чтобы прекратилось это дребезжание. Потом она вдруг поняла, что это в ее силах — нужно просто повернуть задвижку на входной двери… В правую сторону… Вот так.
Звук, на самом деле, прекратился. Или, может быть, не было никакого звука, Кристина уже не помнила ничего. Она забыла про звук и про письмо. Теперь она мучительно пыталась воскресить в памяти имя человека — того человека, что стоял сейчас перед ней. Она знала его — когда-то давно, он был в ее прошлом и жил в ее памяти. Видимо, звук и его появление были как-то связаны между собой — он появился в тот момент, когда исчез звук. Он называл ее по имени, о чем-то спрашивал, тревожно глядя в глаза, но Кристина, как ни старалась, не могла уловить смысла. Она напрягала последние силы для того, чтобы вспомнить наконец имя этого человека. Это показалось ей настолько важным, едва ли не самым важным в жизни — вспомнить его имя. «Сергей, — мысленно спрашивала она себя, — нет, не то. Дмитрий? Кажется, Дмитрий? Дима? Нет…» Она хотела спросить, как его зовут, но, не сумев сосредоточиться на мысли, потеряла ее. Она смотрела на него и думала о том, что это — хороший человек, что ей не надо его бояться, как боялась она того, другого… Кого?
Кристина вздрогнула, испуганно прижала руки к груди — нет, только не это! Лучше уж искры, смерч, лучше снова услышать зов сирен, лучше больше не возвращаться оттуда, где было так тихо и так спокойно. Лучше…
Теряя силы, она медленно сползала по стене вниз, на пол. Он подхватил ее на руки.
— Кристина! — снова услышала она его голос, прозвучавший где-то далеко, совсем далеко. Ей, наверное, туда уже не вернуться… Напрасно он так встревожен. Напрасно переживает за нее — неужели не видит, как ей сейчас хорошо? Неужели сам не отдал бы все на свете за то, чтобы, как она, оторваться от земли и полететь к звездам? Напрасно… Ей нужно было сказать ему что-то важное. Она знала это, но не помнила, что именно. «Дмитрий? Борис? Борис? Нет, кажется… Кажется, вспомнила…»
— Денис, — беззвучно прошептала Кристина и снова потеряла сознание.
— Мам, а ты меня сегодня заберешь пораньше? После сна? Заберешь?
— Постараюсь, Марина.
— Ты всегда так говоришь.
Маринка была копушей. По утрам, отводя дочь в детский сад, Саша с трудом сдерживала желание взять и самой расстегнуть липучки на ее ботинках, расстегнуть пуговицы на куртке. На переодевание у Маринки уходило минут двадцать — все дети уже садились завтракать, а ее «принцесса» только застегивали ремешки на сандалиях.
— Александра Алексеевна! — окликнула ее появившаяся из детской воспитательница. Подойдя, она протянула Саше две фотографии — одну большую, другую маленькую.
Саша даже не сразу поняла, что это портрет Маринки. На голове был надет кокошник, на плечах — накидка с вышитыми желто-красными листьями. Глаза получились темными, почти черными, и даже само выражение лица было какое-то не ее.
— Надо же, совсем не похожа. Как будто не моя дочка, — улыбнулась Саша.
— Ну что вы, ваша! — рассмеялась воспитательница. — Это их на прошлой неделе фотографировали, а принесли фотографии только вчера.
Расплатившись за фотографии, Саша спрятала их в сумку, и, чмокнув Марину в подставленную щеку, вышла. На улице было пасмурно и туманно. Ей показалось, что в тени деревьев, растущих во дворе детского сада, мелькнула чья-то тень. Прищурившись, Саша вгляделась, но никого не увидела. «Наверное, птица», — решила она и остановилась, раздумывая, пойти или не пойти в магазин за продуктами. В этом не было особенной необходимости, и Саша собралась было уже повернуть домой, когда вспомнила про фотографию. Она уже давно собиралась купить рамку, чтобы поставить портрет дочери себе на стол.
В ближайшем магазине подходящей рамки не оказалось, и Саше пришлось пройти пешком пару кварталов до следующего магазина, но и там ничего подходящего не нашлось: Саша была очень придирчива. Еще какое-то время ушло на покупку продуктов. Вернувшись наконец домой, Саша посмотрела на часы и с грустью подумала о том, что сегодня, несмотря на данное обещание, она снова не сможет забрать Маринку пораньше. Слишком много накопилось неотложной работы — полтора часа, потраченные на магазины, придется наверстывать после обеда. «Завтра, — Саша дала себе слово, — завтра — обязательно. Заберу пораньше и поведу в парк. Обязательно».
Читать дальше