Эллина Наумова: Постель и все остальное

– Люди, радуйтесь! Конец света близок! На пороге, гад! Как только наше поколение вымрет, так он сразу и наступит! Насколько же нам меньше в смоле кипеть, чем пращурам! Мы везучие-е-е!

Он тоже слышал все это и бездумно приветливо кивал восторгу, наполнявшему ломкий хрипловатый голос. Смысла, правда, не улавливал. Потом вышел на улицу покурить и встал рядом с ней. Лишь они вдвоем издевались над легкими в тот момент. Она делала последнюю затяжку, и он, чтобы не потерять слушательницу, быстро сказал:

– Хотел купить сигареты. А в киоске, на том месте, где их обычно выставляют, на грязной, разумеется, картонке накарябали: «Курева нет. Курить, между прочим, вредно». Вам смешно?

– Нет, – ответила она. – Я вообще не понимаю, по какому праву третируют курильщиков. На продуктах не пишут: «Жратва убивает». На спиртном: «Алкоголь – яд». А вред столь же очевиден. Противно, когда под видом заботы о моем здоровье заставляют раскошелиться табачные компании.

– По-моему, это своеобразная игра. Чем больше угроз печатают на пачках, тем дороже сигареты, но против сверхприбылей никто не возражает. Цена якобы ограничивает спрос, следовательно, чем она выше, тем лучше. Но я все о своем частном случае. Вы представляете, некоторые подходили за сигаретами, читали и хихикали, – проворчал он.

– Ну, у юмора тоже уровни есть. Я знаю, над чем порой люди смеются. – Горечь тона выдала какую-то личную историю.

Ему понравилось, что она не дежурно разговаривает, и, выбросив окурок в урну, он не промолчал:

– Эти люди продают табак – дорогой, обеспечивает большую прибыль. Пакет сока, баллон минералки стоит дешевле пачки. Кем надо быть, чтобы так шутить с покупателями? Идиотами?

– Хамами. И они не шутят, а глумятся. Пиши любую гадость, но зависимые люди все равно купят сигареты. А вы знаете какой-нибудь хороший анекдот? Я тоже не прочь посмеяться.

Он знал, и не один, поэтому продолжил рассказывать за стойкой, потом за столиком. В итоге оба оказались крепко выпившими. Каждый четко осознавал, что не избалован возможностями заполучить милого, опрятного и веселого партнера на одну ночь. Остальное, как водится, причудливо расплывалось в алкогольном тумане. Поехали на такси к ней. Еще в машине он принялся расстегивать ее лифчик. И дома она восхищенно сообщила:

– Ты – уникум! Разогнул крючки! А они такие… итальянские… Такие… стальные!

В юности оба занимались примерно тем же в таком же состоянии и полагали нормальным, то есть клевым. Потом начали стесняться окружающих. Еще позже стыдиться себя. А теперь наступила циничная вторая молодость под девизом: «Что естественно, то не безобразно».

Они бестолково мешали друг другу раздеваться, затем порядком намучились в кровати и уснули, потому что сил не было. Утром расстались тепло. Оба про себя гордились тем, что в нервозной толпе испытали взаимную симпатию и обоюдное влечение. Что бесстрашно разделили постель, назвали только свои имена и не пытались выяснить друг о друге больше. Словом, мужчина и женщина ощущали полноценность, которую не мыслили без способности исполнить хоть какое-нибудь свое желание, не задумываясь о последствиях. Они были достаточно умны и опытны, чтобы знать: прежде чем их руки в баре соединились, и ее, и его мозг незаметно обработал сотню мелких признаков, сулящих безопасность авантюры. Но это уже было запоздалым актом самоуспокоения. Ибо мозг визуально не определяет наличие пагубных микробов в чужом организме. И слабовато разбирается в потребности искалечить, убить или ограбить, которая ранним утром иногда властно подчиняет себе одного из любовников. Поэтому неосознанное чувство благодарности за принятый до и после душ, без возражений натянутый презерватив, не похудевший за ночь бумажник в кармане пиджака, кольца с бриллиантиками, валяющиеся себе на тумбочке, за любезное предложение кофе и отказ от него выразилось мимолетным поцелуем возле входной двери.

Он забыл о произошедшем сразу. Впереди были выходные, наполненные телефонным трепом с теми, кто хотел общаться, но не собирался вылезать из дома, вероятным пивным баром с друзьями и главной роскошью – сном вволю, неописуемым удовольствием открыть глаза, мельком взглянуть на циферблат, пробормотать «еще пять минут» и зарыться в одеяло на сто двадцать. А поднявшись, вибрировать от радости, что не имеет значения, который час. Мажор по рождению, он так и не стал ни искусственным пиратом, ни настоящим плейбоем. Недавно бывшая подруга (ему тогда было двадцать, ей – двадцать пять) без улыбки сказала: «Не женился на мне? А я уже несколько лет не сержусь. Потому что ты, вольный стрелок, – замечательная партия для моей дочери». И он как-то совершенно понял: отныне свободные женщины его круга, независимо от возраста, будут не терпеливо заманивать его в силки брака, но рывком набрасывать лассо и волочь в ЗАГС по пыльной каменистой дороге. Что делать? Проституток он не терпел, содержанкам не доверял. Это – варианты для самоутверждающихся гопников от бизнеса. Оставалось знакомиться в ресторациях с такими же занятыми бизнес-леди. Да изредка заруливать в более демократичные бары. Единственная ночь без дальнейших обязательств с каждой дамой еще расслабляла и оказывала терапевтическое действие, но он, торопя события, уже боялся «истаскаться».