Дороти Иден - Спящая невеста

Аврора подняла тяжелые веки, поддерживая их пальцами:

— Джордж — муж Суси?

— Да, деточка.

— Он что, уехал в Париж? Ему известно, что мы пользуемся его домом?

— Конечно, деточка. Мы с ним очень давние друзья. Ну ладно, вот номер молочника. Я его сейчас для вас наберу — ради бога, взбодритесь, — а вы просто скажете, что вы — секретарь мистера Брауна, звоните из Лондона, и, поскольку он уехал, он не хочет, чтобы ему доставляли молоко впредь до особого извещения.

Голова Авроры резко дернулась, в ней проявилось нечто похожее на ее прежнюю смышленость.

— Это дом мистера Брауна?

— Да. Я думал, вам это известно.

— Тогда где он сам?

— Я вам сказал. Он уехал в Париж следом за своей женой, которая, как ни грустно об этом упоминать, убежала с кем-то еще, что она много лет грозилась сделать. Джордж, как вы сами видите, уехал в такой спешке, что не потрудился в последнюю минуту оставить инструкции поставщикам. Таким образом, мы оказываем ему услугу. Ну а теперь вы сделаете то, что я прошу?

Глаза у него были окаменевшие, бесцветные, полные гипнотической силы. Она беспомощно кивнула:

— Повторите еще раз, что я должна сказать.

В конечном итоге это оказалось совсем нетрудным. Голос разговорившегося молочника дал ей почувствовать, что он пребывал в некотором недоумении, потому что Брауны молоко не забирали.

— Чуть полицию к ним не привел, — весело заявил он.

Жюль взял у нее из рук телефонную трубку и осторожно положил на рычаг.

— Прекрасно, детка. Вы проделали это очень хорошо. А теперь давайте посмотрим, удастся ли нам найти паспорт Джорджа. Где-нибудь он должен тут быть.

— Но вы сказали, — ее глаза встретились с его взглядом, и голос стал глуше, — что он уехал в Париж, — запинаясь, договорила она.

Он не ответил. Он и не собирался ничего отвечать, точно так же, как никогда не отвечал на те ее вопросы, которые были слишком рискованными или вовсе не имели ответа. Вместо этого он приступил к неторопливым и систематичным поискам по всем ящикам, увенчавшимся наконец удовлетворенным восклицанием.

— Вот он! Милый старина Джордж. Я знал, что он меня не подведет. Так, теперь фотография — заменить ее довольно легко…

— Это слишком рискованно, — донесся от двери резкий голос тети Бландины.

— Кто на нынешней стадии сетует на риск? Я для этого сюда и пришел.

— Милый, — сделав над собой громадное усилие, произнесла Аврора, — а разве нам не понадобится также паспорт Суси?

— Боюсь, что Суси в Париже. Она убежала. Я же вам сказал.

— Тогда…

— Я вам сказал — об этом не беспокойтесь, — услышала она его голос, ставший вдруг очень нервным и впервые выдавшим его крайнюю напряженность.

Аврора смотрела на него неверящими глазами… Она по-прежнему чувствовала себя кошмарно, голова раскалывалась от боли, а во рту ощущалась сухость и какой-то странный вкус. Но от испытанного шока голова ее вдруг прояснилась. Она способна была мыслить. Глядя на улыбающееся настороженное лицо Жюля, она прочитала правду. Загнанный в опасный угол, он ее бросает. Эту страшную старую тетку он, возможно, возьмет с собой, а может быть, предоставит самой выходить из положения — она не подкачает. Но Авророй надо было пожертвовать.

Убить предстояло не девушку на фотографии, не отсутствующую Суси, а ее.

В этот момент панического прозрения она действовала интуитивно. Повернувшись, она кинулась по коридору в сторону парадного.

Но из-за своей слабости она была неуклюжа, споткнулась… Да и не будь этого, он схватил ее чуть ли не прежде, чем она успела шевельнуться.

Сжав ее руку железными пальцами, он привел ее обратно, в кухню.

— Без этих штучек, ангел мой. Этого мы допустить не можем. Тетя Бландина готовит омлет. У нее прекрасно поручаются омлеты. Она очень обидится, если вы не останетесь его отведать. Послушайте, да вы же слабая, как мышонок. Если я вас отпущу, вы упадете, смотрите сами!

У Авроры закружилась голова, и она прислонилась к стене. Тетя Бландина опустила глаза на миску с яйцами. Она снова начала орудовать взбивалкой, и маленькую комнату заполнил скрежещущий звук. За окном темнело. Дом, расположенный на краю поля, был изолированным и одиноким. Если бы кто-нибудь увидел свет в окне, он бы решил, что это Джордж Браун, потому что он никого не предупреждал, что собирается уехать.

А если случится так, что его жена, Суси, пожалев о своем необдуманном поступке, решит вернуться домой и, ничего не подозревая, двинется по садовой дорожке к дому, Жюль, с его неизменным присутствием духа, пригласит ее отведать вместе с ними омлет и лишь потом сомкнет свои железные пальцы вокруг ее мягкого горла или отвезет к какому-нибудь крутому утесу…