Барбара Босуэл - При вспышке молнии

— По какому праву они не дают мне получить то, что отдал мне Тауни? У меня же ни гроша не было, когда я выходила замуж. А что, если они…

— Таун позаботился о вас до конца вашей жизни, Мисти, — перебил ее Кевин. — Вы больше никогда ни в чем не будете знать нужды.

Он поморщился, настолько мелодраматично прозвучали эти слова. Словно он процитировал сцену из «Унесенных ветром», где Скарлетт ОХара дает себе очередное торжественное обещание. Что ж, очень может быть, в последнее время он пересмотрел немало кассет с голливудской классикой.

Впрочем, Мисти это вполне устроило. Успокоившись, она рухнула на диван.

— Я закурю, вы не против? — Она уже рылась в своей шикарной сумочке в поисках сигарет.

Кевин равнодушно пожал плечами. Он предпочитал терпеть пороки своих клиентов — а почти у каждого их было немало. Редко уподоблялся этим снобам Саксонам, требуя предъявить родословную, прежде чем браться за дело.

Карие глаза Кевина сверкнули. После того как он поселился в Лейквью, штат Нью-Джерси, практика конторы «Кормак и сын» росла не по дням, а по часам. Солидная, респектабельная фирма «Сак-сон и компаньоны», несомненно, ощущала его присутствие.

Он мог только догадываться, какие чувства у адвокатов милостью божьей вызывают успешно проведенные им процессы, после которых клиенты в бывшую захудалую контору повалили валом. А в последнее время к его услугам начали прибегать люди, которые раньше не задумываясь предпочли бы «Саксон и компаньонов». Поворотной вехой стало дело фирмы «Петерсен, торговля автомобилями», а предстоящая великая битва за завещание Тилдена будет…

— Хотите, Кевин? — Голос Мисти вернул его от сладостных мечтаний к прозе жизни. Она протягивала ему сигареты. — Я заметила, вы смотрите на пачку.

Вот как? Веселая вдовушка приняла блеск профессионального азарта в его глазах за приступ никотинового голода. Забавно.

— Нет, спасибо, я бросил, когда сын стал жить у меня, — объяснил Кевин. — Жутко мучился поначалу. Но в конце концов все утряслось. Я за четырнадцать месяцев не сделал ни одной затяжки. Брейди должен расти здоровым.

— Брейди — это ваш мальчик? Я видела его фотографию в вашей паршивой конторе. Сколько ему, года два?

— Два года два месяца, — ответил Кевин, слегка удивленный тем, как точно она угадала. Снимок, стоявший у него на рабочем столе, был сделан в день рождения Брейди, который справляли второй раз в его жизни.

— Я немало с младенцами понянчилась, — Мисти глубоко затянулась. — Люблю детей, вот только своих у меня не будет.

— У вас еще все впереди. Вы очень молодая вдова, Мисти. И красивая. — Он не стал утруждать себя уточнением само собой разумеющегося обстоятельства: по завещанию Тауна-старшего ей отойдет немалое состояние, так что от женихов скорее всего отбою не будет. — Вы снова выйдете замуж, а там…

— У меня просто не может быть детей. Подхватила какую-то инфекцию и много лет не лечилась. Доктор сказал, теперь я стерильна. — Она прикурила новую сигарету от недокуренной. — Я ведь не только танцевала в этих заведениях, сами понимаете.

Кевин промолчал. Он знал, что Мисти считала свою работу стриптизершей в «Салоне мужских фантазий» самой респектабельной частью своего прошлого. И самой удачной. С последним трудно было не согласиться. Ведь именно в «Салоне» Мисти познакомилась с Таунсендом Тилденом-старшим, и с этого началась ее новая жизнь.

— И что же, вы растите сына один? — вновь заговорила Мисти. — Я так понимаю, его мать с вами не живет.

— Верно, — Кевин отвечал коротко, давая понять, что предпочел бы не развивать эту тему. Однако Мисти это было как мертвому припарки.

— Она что, умерла или как?

— Или как. — Губы Кевина скривились в циничной усмешке. — Шаролин передала Бренди на мое постоянное попечение незадолго до того, как ему исполнился год. Ее новый дружок — экскурсовод, предпочитающий путешествовать налегке. Он мотается по всему миру и хотел, чтобы Шаролин ездила с ним; ребенок, конечно, был бы обузой. В последний раз она дала о себе знать из Болгарии.

— Дрянь какая! — возмутилась Мисти. — Мать называется.

— Тут я могу произнести очень впечатляющую речь о том, что женщина так же вправе стремиться к счастью, как и мужчина, и что отец ребенка несет равную ответственность за его воспитание. Хотите послушать?

— Ха! Чушь собачья, и мы оба это знаем. Нет ничего хуже дурной матери, можете мне поверить. Моя тоже бросила меня, только я в конце концов оказалась на попечении штата Нью-Джерси, — Мисти вздохнула. — С тех пор так и перехожу из рук в руки.