Элизабет Беверли - Вне закона

Гриффин ответил прямым взглядом, дыша так же порывисто, как она сама.

— Потому что ты попросила, — сказал он. Сара покачала головой в безмолвном отрицании.

— И сейчас просишь, — сказал он. — И всякий раз, когда смотришь на меня так.

— Но…

— Мам! Джек меня ударил!

— Неправда!

— Правда!

— Неправда!

— Правда!

Голоса сыновей, полные детского гнева, наполнили Сару таким же чувством. Она была возмущена легкостью, с какой Гриффин оказался в ее объятиях, сконфужена собственным желанием, чтобы это случилось, и обеспокоена тем, как быстро забыла о присутствии в доме детей. И, кроме того, она была зла как черт из-за того, что сейчас каждый нерв в ее теле дрожал сорвавшейся пружиной по милости Гриффина Шального. По всем этим причинам голос ее был зол и резок.

— Думаю, тебе лучше уйти.

— Пообедай со мной завтра вечером. Сара не знала, на что рассердилась больше: на то, что он проигнорировал требование уйти, на то, что его слова звучали скорее требованием, чем просьбой, или на свое отчаянное желание сказать «да».

— Не могу, — ответила она.

— Почему?

Далеко не в первый раз она захотела, чтобы этого вечера не было вовсе. Набрав полные легкие воздуха, она прямо посмотрела на Гриффина и, не сумев утаить досады, сказала:

— Потому что у меня уже назначено свидание. — Роджер, страховой эксперт, вытребовал у нее обещание сходить в кино за свое появление на вечере.

Гриффин изменился в лице.

— А, понимаю, — сказал он, рывком отодвигаясь.

Сара знала, что должна быть благодарна внезапно возникшему у него желанию образовать дистанцию, но вместо этого почувствовала холод, хотя в окно веял уже по-весеннему теплый ветер. Ее неудержимо потянуло объяснить причину и спросить, не удастся ли встретиться вечером в среду, но она решила придержать язык.

Этот человек обошелся ей в семьдесят пять долларов, которые вовсе не были лишними, напомнила она себе. Этот человек чересчур самоуверен, чтобы не сказать самонадеян, — может быть, потому, что ему не приходилось слышать от женщины слово «нет». Нетрудно догадаться, как он расценит ее виноватый лепет, если успел побывать в ее объятиях спустя каких-то три дня после того, как оштрафовал за преступление, которого она даже не совершала.

Стараясь не думать о том, что теперь-то преступление совершено, Сара твердо повторила:

— Думаю, тебе лучше уйти.

Гриффин молча кивнул и повернулся, направляясь к выходу, но она могла поклясться, что ему не по себе. И все же так, наверное, лучше. Никогда в жизни мужчине не удавалось столь быстро привести ее в такое смятение. Надо быть идиоткой, чтобы связаться с Гриффином Шальным, убеждала она себя. Он слишком сексуален, слишком неотразим, слишком властен, слишком все на свете. Ей нужен человек спокойный, непритязательный, безопасный. Как Роджер, ласково произнесла она про себя, надеясь, что это имя возбудит в ней хоть какое-нибудь чувство.

Но единственным чувством было то, которое сотрясало ее тело при виде удалявшегося Гриффина.

— Твое первое задание, Грифф. Заставь нас гордиться тобой.

Гриффин взглянул на Стоуни, потом на папку в манильской оберточной бумаге, которую тот швырнул на стол. Улыбнулся.

— Нет проблем. Что это?

— Контрактовая компания здесь, в Клементе, под названием «Джервал Инкорпорейтед», — сообщил Стоуни. — Мы уже три месяца держим владельцев под наблюдением. Есть основания полагать, что они надувают местные фирмы и частных граждан. Гандерсен и я убили на это уйму времени. Не хотелось бы, чтобы оно пропало даром.

Гриффин пожал плечами.

— Я же сказал: нет проблем.

Стоуни кивнул.

— Прочитай досье и скажи, если возникнут вопросы. Все достаточно очевидно. Они не знают, что находятся под наблюдением, но огласка — дело только времени. Я думаю, у нас в запасе не более пары месяцев Гриффин открыл папку и начал просматривать документы. В ту минуту, когда он увидел имена двух людей, чью деятельность должен был расследовать, ладони его увлажнились и убеждение в том, что здесь «нет проблем», растаяло без следа. Одного звали Джерри Шмидт, что не имело никакого значения, поскольку Гриффин никогда не слышал об этом парне. Но имя второго было Уоллес Гринлиф. А в таком маленьком городе, как Клемент, можно без всякого риска побиться об заклад, что, кем бы ни был человек, носящий такую фамилию, он находится в родстве с Сарой.

Гриффин попытался восстановить всю длинную историю, которую услышал, задержав Сару две недели назад. Не говорила ли она что-то насчет встречи с братом? Он закрыл глаза, мучительно пытаясь вспомнить, не Уоллесом ли звали брата. Вроде нет. Может быть, Уолли? Глаза Гриффина открылись. Точно. Уолли. Ужасно.