Эстер Браун: Последние штрихи

— Напротив, ты была слишком хороша для нее, Бетси! — воскликнул лорд П. — Тебе и так вполне хватало благородства — без всяких академий. И вообще, скажу я вам, все эти пансионы нужны только для клуш, которые без инструкций даже из машины вылезти не могут!

— Браво! — Нелл подняла обе руки. — Туше!

Лорд П. потер подбородок.

— Бетси, я не пустил тебя в Академию, потому что не хотел, чтобы твои интересы ограничивались мужчинами, браком и составлением букетов. Еще час назад я понятия не имел, кто твоя мать, но для меня всегда было очевидно, что она девушка, которой в жизни не очень повезло. И которая не смогла по-человечески распорядиться своей судьбой… Я просто не хотел, чтобы с тобой произошло то же самое.

Он встал из-за стола и принялся ходить туда-сюда вдоль стеллажа, с которого улыбалась целая фотогалерея выпускниц пансиона.

— Честно скажу: в тот год я чуть не закрыл Академию. Эта дикая авария на мосту, эти девицы и тому подобное… Кошмар, форменный кошмар. Франсес с ног сбилась, пытаясь хоть как-то образумить Коралию и Софи, но мы же не были их родителями. А главное, это безобразие продолжалось, когда семестр уже закончился, и Гектор… Как мы могли что-то кому-то говорить, когда наш собственный сын вел себя хуже всех? — Лорд П. замолчал и посмотрел мне в глаза. — Только ради Франсес я не стал закрывать Академию. Может, и напрасно я ее послушал. Но именно тогда я поклялся, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволю моей Бетси иметь хоть какое-нибудь отношение к этим «благородным» девицам. Ты была слишком нам дорога — мне и Франсес.

— Мне это представлялось совсем по-другому… — обиженно сказала я.

Лорд П. был бледен как полотно.

— Теперь я понимаю. Надо было поручить этот деликатный разговор Франсес, но мне так не хотелось, чтобы ты на нее злилась.

— Я ведь только из-за этого уехала в Шотландию! И из-за этого столько времени там проторчала! — Я стиснула зубы — не хватало еще разрыдаться. — И всю жизнь считала, что недостаточно хороша. Всю жизнь хотела узнать, кто я и кем могла бы быть… Потому что единственное, что мне было известно наверняка, так это то, что я недостойна составлять букеты!

— Значит, я совершил ошибку, — тихо сказал лорд П. — Но я не хотел. Я не думал, что так получится. Прости…

Его плечи поникли, и я поняла, что в этот момент он подумал не только обо мне, но и о Фрэнни, которая к тому времени уже потеряла одного ребенка по нелепым причинам.

— Как вы думаете, — в своей обычной бодрой манере начала Нелл, — можно ли простить старого дурака, который не умеет обращаться с экзальтированными юными особами? Или наивную школьницу, которая ищет советы на страницах Джорджетт Хейер? А напоследок — и наглую бестактную тетку, которая посмела не рассказать леденящую душу историю сразу, как только тебя увидела…

Я посмотрела на них обоих. Надо же, с детства воображала, что все будет как-то по-другому, когда я наконец выясню, кто мои родители… А оказалось, это как прочитать последнюю страницу в детективном романе. С одной стороны, все фрагменты головоломки с клацаньем легли на свои места и я с облегчением выдохнула: «Уф, наконец-то!» А с другой — как будто ничего и не произошло: в душе все осталось точно так же, как было до того, как я вошла… Разве только добавились досада и злость.

Впрочем, даже и не злость. Если я и злилась, то не на лорда П. и Нелл, а на время, потраченное впустую. Сколько я передумала и перечувствовала, рисуя в воображении самые разные сценарии своего появления на свет! Целые фильмы ужасов…

А на самом деле я не ощутила никакой разницы. Я какой была, такой и осталась. По-прежнему — Бетси, по-прежнему — подруга Лив, по-прежнему — дочь Фрэнни, по-прежнему — бакалавр в области финансового учета и анализа, по-прежнему — не дочь балерины и не ошибка обкуренной рок-звезды. Можно больше не гадать, кто я есть.

Мне всегда казалось: я буду страшно разочарована, но, как ни странно, я почувствовала невероятное облегчение.

— Бетси, если ты не сможешь меня простить, я постараюсь понять, — глядя мне прямо в глаза, сказал лорд П. — Но обещай, что простишь Франсес.

Глаза щипало от слез.

— Конечно, — хрипло сказала я. — Конечно я прощу. Прощу вас обоих. И вас, и Фрэнни. Вы — мои настоящие родители.

И в первый раз с тех пор, как в пять лет наш дог протащил меня через весь сад, точно тряпичную куклу, лорд П. раскрыл объятия и крепко прижал меня к груди.