Равиль расстроился и осушил кружку до конца. Теперь я начала его уговаривать:
— Слушай, а может, давай пока останемся. Посмотрим, как дело пойдет. Перебраться в другое место всегда успеем. Тебе не все равно, кого массировать?
Равиль прямо взвился на стуле.
— Прекрасно знаешь: я мужикам, кроме нашего Фомича, массаж не делаю! Сколько ни пробовал, всегда каким-нибудь дерьмом заканчивается! Или ко мне начинают приставать, или думают, будто я к ним пристаю! Помнишь, как этот сумасшедший за мной со стулом по всему салону носился! А я ему только низ спины помассировал . Больше ничего не успел. У него там что-то сработало, а виноват почему-то я оказался. Ну народ!
Я помнила эту историю. Ужас! Мужик был здоровый, волосатый — типичная горилла. Он размахивал стулом и ревел, как раненый вепрь. Мы всем своим женским коллективом встали на защиту Равиля. Если бы Гарри Фомич в тот день к нам в салон не заехал, думаю, Равиля нам не отстоять. Прихлопнул бы мужик его, как муху!
Наш Таймуразов на высоте оказался. С ходу разрешил ситуацию. Увел сумасшедшего в директорский кабинет, влил в него литр элитного виски, и никакого массажа не понадобилось. Клиент ушел довольный, правда, по счастью, к нам больше не приходил.
В памяти запечатлелся и обратный случай, когда клиент влюбился в Равиля и принялся его домогаться. Вполне, впрочем, цивилизованными методами. Подарки носил, в закрытые клубы зазывал. А Равилюшка наш тогда еще совсем молодой был, только что женился и, при всей полигамности, даже еще вроде ни разу не успел жене с другой женщиной изменить. А тут нате вам: мужчина подклеивается. Равиль не знал, куда деваться. И со мной бегал советоваться, как бы поделикатнее ему от этого типа избавиться, чтобы скандала не вышло.
— Люба, все-таки это клиент. Другому бы я просто по морде дал, а здесь неудобно.
— Ситуация спустя некоторое время разрешилась сама собой. Видно, клиент понял, что ему с Равилем ничего не светит, и переместился А ты, значит, меня по-другому оцениваешь.
— Вопрос не в оценке, — ушел от прямого ответа мой закадычный подруг. — А в том, как себя подать. А вот этого ты совсем не умеешь.
Я вздохнула:
— Чем богаты, тем и рады.
— Врешь, — отрезал он. — Ничему ты не рада. Имея на миллион, выглядишь на копейку, а надо ровно наоборот.
— Потом все равно вскроется.
— Дорогая, работать над собой надо, тогда не вскроется. Наши мысли материальны. Начнешь считать себя умницей-красавицей, и все вокруг к этому постепенно привыкнут. Главное, самой поверить.
— Как тут поверишь.
— Аутотренингом занимайся, — продолжал он. — Каждое утро по десять минут перед зеркалом.
Мне стало смешно.
— Ага. Встаю я утром перед зеркалом, начинаю твердить себе, какая я красавица, а тут, конечно же, обязательно сзади мама: «Ой, как ты ужасно сегодня выглядишь. А все потому, что не выспалась. Говорила тебе: ложись пораньше. И чай нечего было на ночь пить. Теперь мешки под глазами». И что после этого останется от моего тренинга? Если только пойти и в унитазе утопиться.
— Да, — кивнул Равиль. — Твоя мама может Но из этого следует лишь одно: занимайся аутотренингом в тех местах, где тебя никто не достанет. Запирайся, например, в ванной.
— Надолго не запрешься. У нас там утром очередь.
— Тогда в постели перед сном. В общем, сама сообрази. Надо только захотеть.
— Ладно. Попробую.
— Кстати о нормальных мужиках, — хлопнул себя по лбу Равиль. — Еще днем хотел тебе сказать, но со всеми этими пертурбациями из головы вон. Приходи к нам. Гулька рада будет.
— Опять, сволочь, наследил и грехи замаливаешь?
Я погрозила ему пальцем. Обычно он звал меня в гости после очередной своей эскапады. Гуля ко мне хорошо относится, и мое присутствие, по словам Равиля, «здорово помогает восстанавливать гармонию в семье».
— Нет, — смерил он меня укоряющим взором. — Я с этим, знаешь, последнее время завязал. Дело в другом. Решили устроить праздник. Друг из Тюмени приехал. Славкой зовут. Отличный мужик. Мы с ним в школе вместе учились. Кстати, в Москву собрался перебираться. Он сейчас здесь как раз на разведке. Почву зондирует.
— А я тут при чем?
— Ну как это. Познакомишься. Славка давно уже из нашей благословенной столицы уехал, и у него теперь, кроме меня, из прежних друзей никого здесь не осталось.
— Если вы с ним вместе в школе учились, то он на пять лет меня младше, — сочла своим долгом напомнить я.
— Ну, ты опять как с этим слоном! Кто тебя заставляет сразу объявлять о своем возрасте. Он у тебя в паспорте записан, а не на лбу. А выглядишь ты гораздо моложе.
Читать дальше