Мария Барская: Люба, Любочка, Любовь

— А отрабатывать, значит, мне? — ехидно осведомилась я.

— Почему. Я заплачу. Или бартером. Готов ему курс массажа сделать.

— По-моему, ты зря из нашего салона ушел. Все чаще изменяешь принципам.

— Ради родной машины чего не сделаешь, — ничуть не смутился Равиль.

— Циник ты, — бросила я ему на прощание.

Его следовало принимать таким, какой он есть.

Три дня я ждала. И три ночи мучилась. Чем больше проходило времени, тем страшнее мне становилось, что Марк больше не позвонит.

Он позвонил. Мы опять встретились. А потом еще. И еще. Мы уже с ним были на «ты», когда он наконец решился пригласить меня к себе домой.

Это была типичная холостяцкая квартира, из тех, куда приходят только ночевать. Чисто, аккуратно, но не уютно. Меня это не огорчило, а обрадовало. Женщиной здесь и не пахло.

Марк сварил очень вкусный кофе. Мы посидели. Послушали музыку. И разошлись. Вернее, он снова проводил меня до дома и поцеловал на прощание в щеку. Это, конечно, уже ближе к делу, чем поцелуй руки, но недостаточно.

Я по-прежнему терялась в догадках, однако сама торопить события не решалась. Стиснула зубы и набралась терпения.

Салон наш тем временем открылся. За месяц Таймуразов провернул грандиозный ремонт. Мрамор и колонны были, конечно, фальшивые. Но, если особо не приглядываться, выглядело внушительно. Нечто среднее между греческим и русским купеческим стилем — много блеска, золота, всяческих арочек, нишек, в которых стояли вазы и гипсовые изваяния обнаженных дев и юношей — в расчете, как я полагаю, на различную ориентацию потенциальных клиентов.

Нас Фомич обрядил в белые хитоны с золотым шитьем. На мой взгляд, весьма безобразно, да и работать неудобно, но с хозяином не поспоришь. Он говорил, что это концептуально.

Клиентов поначалу действительно было мало, и я, воспользовавшись моментом, заманила Марка. Римка, как его увидела, затряслась. Но я ее сразу предупредила:

— Стричь стриги, но в остальном руками не трогать.

— Твой, значит? — Как она это сказала! — Отхватила-таки где-то!

Да, надо ее со Славкой свести! Стрижка действительно преобразила Марка. Ему самому понравилось.

— Буду теперь только к вам ходить, — с удовольствием глядя на себя в зеркало, сообщил он Римке.

— Милости просим, — ответила Римка и состроила ему глазки.

Я рассердилась и в отместку сделала Марку чистку лица и три разных маски. А после отправила на маникюр и педикюр. Оттуда он вышел какой-то подавленный и смущенно сказал:

— Раз в год, конечно, можно, но вообще странное ощущение.

— А ты привыкай, — посоветовала я. — Вышел в буржуазию, так держи фасон.

— Люба, а для тебя это важно? Интересный вопрос!

— Не то чтобы очень, но приятно.

— Тогда сдаюсь. Буду ходить. Заодно за тобой пригляжу. А то еще уведут.

Его слова бальзамом разлились по моему сердцу.

Мы с Марком встретились еще несколько раз. Так же невинно, как и прежде. Я продолжала теряться в догадках. Он явно был ко мне неравнодушен и расположен, но почему-то при этом не предпринимал никаких решительных шагов.

Может, у него действительно какие-нибудь проблемы по мужской части? Мне все чаще вспоминались слова Светланы. И еще эта история с бывшей женой. Она ушла от Марка, потому что у них не было детей. Правда, он сказал, что у нее и со вторым мужем ребенка не получилось, но причина в обоих случаях могла быть разная. Как бы узнать? Наверное, надо с Леной поближе познакомиться. Она давно с Марком дружит, наверняка в курсе.

Потом на какой-то момент мне стало не до Марка. Собственный ребенок занял все мое свободное время и все мои мысли. Я собирала Василису на дачу. Она ухитрилась вырасти даже из того, что ей покупали в мае! Пришлось сломя голову носиться по магазинам. И еще Василиса решила заранее закупить канцтовары к новому учебному году. И список книг мне вручила по внеклассному чтению, большую часть которых тоже пришлось покупать. А родители мои из-за наступившей жары раскисли и оказались плохими помощниками. Они сидели дома, глотали таблетки и мечтали о свежем воздухе. Я бы их вывезла пораньше, но у Василисы, как назло, в школе устроили практику, которую она пожелала отбыть от звонка до звонка. Смысла в этом, по-моему, не было никакого. Дети болтались по пустой школе, что-то мыли, благоустраивали территорию. А на самом деле просто общались.

Наконец и это испытание кончилось. Я в два захода вывезла свое семейство на дачу. За это время несколько раз отказывалась от свиданий с Марком. Он даже предлагал мне помощь в перевозке ближайших родственников, но я не чувствовала себя вправе подвергать его такому испытанию. К тому же процесс этот весьма интимный: прими я его помощь, мои родственники могли воспылать ненужными надеждами, и чего доброго все испортили бы, вмешавшись в наши и без того очень зыбкие отношения.